Как я люблю смотреть на свой собственный напечатанный текст.
- Мои поздравления госпожа Шильце. Вы, наверное, так счастливы.
- О, я так рада видеть вас у нас в гостях...
- Конечно. Я бесконечно счастлива. Мы так давно хотели сына...
- Рада вас приветствовать...
Вечеринка по поводу рождения сына господина Шильце, менеджера отдела рекламы и преуспевающего бизнесмена, была в разгаре. Встретив всех важных гостей и справедливо решив, что остальные визитеры могут позаботиться о себе сами, госпожа Шильце отправилась в бывшую спальню для гостей, а ныне детскую, посмотреть на долгожданное чадо. Совместимость у них с мужем была настолько низка, что понадобилась не одна попытка и немалое количество денег. И хотя никакой особой необходимости в наследнике у преуспевающего, но все же вполне среднего предпринимателя господина Отто Шильце не было, госпожа Шильце настояла на своем: иметь сына престижно.
Конечно, она не вынашивала ребенка, а как всякая приличная женщина арендовала маточный репликатор, и теперь обретенное дитя колыхалось в объятиях робота-коляски, тараща круглые серые глазенки. Женщина подошла ближе, наклонилась, с неудовольствием отметив полное равнодушие сына при ее появлении. Теоретически она знала, что должно пройти немало времени, прежде чем новорожденный вычленит из окружающего мира образ матери, но все же... но все же она надеялась, что с НЕЙ будет иначе.
Она разочаровано вздохнула, ощущая странную, безосновательную усталость, которая часто возникает, когда желание - большое, требующее усилий - наконец сбывается, но при этом, кажется, что эти усилия и жертвы недостаточно для того, чтобы ты получил именно то, что надо. И теперь, несмотря на то, что показатели здоровья у малыша были выше всяких позвал, госпожа Шильце чувствовала себя немного обманутой. Словно что-то ей не додали.
«Колыбель» почти перестала качаться, робот приступил к кормлению настоящим, стопроцентным, как утверждала реклама, материнским молоком. То, что ее муж работал в подобном же отделе рекламы и знал чего стоят такого рода обещания, совершенно госпожу Шильце не смущало. В конце концов, эту смесь ей посоветовала госпожа Мариберг, а это очень уважаемая особа.
- Любуешься? – ее муж, господин Отто Шильце тихо вошел в детскую и обнял стоящую женщину за талию. Госпожа Шильце этого терпеть не могла, но промолчала: вот так вот вдвоем, они выглядели такой счастливой, благополучной парой. Прямо как в семейном сериале «Матери».
- Но ведь это наш сын, Отто. Наша плоть и кровь, понимаешь? Я вот смотрю, смотрю и понимаю, что это кусочек меня...
- Да. Конечно.
Господин Шильце едва заметно морщится от патетических и сентиментальных слов жены. Принимая во внимание, как производятся дети в наше время, было бы правильнее сказать, что он - плоть от плоти свиней, и любоваться на него имеет больше прав маточный репликатор. Но так откровенно господин Шильце позволяет себе выражаться только в узком кругу партнеров по покеру.
- Пойдем. Пришла госпожа Луиза.
Госпожа Шильце наклоняется к сыну с тем умильным выражением лица, которое по ее мнению приличествует счастливой матери и грустно говорит:
- Пока, мой мальчик. Мама хотела бы еще с тобой побыть, но у мамы с папой дела. Спи хорошо.
- Ах, какой хорошенький, чудо просто....
- Вы просто счастливица госпожа Шильце...
В косметическом салоне есть индивидуальнее кабинеты, есть помещения для двух-трех человек. Закадычные подруги всегда выбирают кабинет на двоих, считая территорию SPA-салонов лучшим местом для сплетен.
- Видала? Муж – всего лишь старший менеджер, а гонору как у самой президентшы.
- Ну, может она решила стать госпожой президентшей.
- Для этого ей придется сделать немало пластических операций. Чтобы привлечь внимание... ну ты понимаешь...
- Ох. Лиззи, я представляю.
- Или ее мужу. Примерно столько же если не больше... чтобы...
- Перестань, перестань, я смеяться не могу.
Смыться дамам действительно затруднительно: электрофорезная маска стягивает кожу и мышцы на лице.
- Никогда бы не подумала, что у такой утки как Альберта и такого лысого червяка как Отто может родиться такой прелестный ребенок.
- Вмешательство свыше, не иначе.
- Или с соседней улицы.
- Ха-ха.
- С нашим сыном не все в порядке.
Господин Отто с удивлением смотрит на жену: самоуверенная и всезнающая Альберта Шильце выглядит действительно растерянной. Раздраженной и высокомерной как обычно, но и встревоженной.
- Как это? Разве кибер-нянька не исправна?
Госпожа Шильце театрально закатывает глаза, но досаду испытывает вполне настоящую. Мужчины иногда такие тупицы!
- Это не обычная болезнь.
Господин Отто кривится, проклиная про себя тот день, когда Клара оказалась в его доме. Не обычная болезнь – интересно что? Духовный вампиризм, передающийся путем спиритического сеанса? Ментальная чума нео-пацифистов?
- Альберта...
- Я прекрасно знаю все, что ты мне сейчас скажешь. Что наш сын здоров, что ты арендовал няньку лучшей марки, но я не ошибаюсь. Материнское сердце мне подсказывает, что с Грехемом не все в порядке.
- И в чем это выражается?
- Он смотрит не так как ребенок.
Трагическое выражение на лице госпожи Шильце достойно Вальдии Майке, обладательницы Оскара прошлого года. Господин Шильце вздыхает про себя, но говорить все, что он думает о мнении Клары в этом вопросе, благоразумно не собирается.
Иначе трагическое выражение с лица жены исчезнет быстрее, чем предчувствие «материнского» сердца. И тогда все ее раздражение по поводу отсутствия приглашения на собрание «Коллегии соседей» обрушится на его голову.
- А как?
- Как? Посмотри сам если не веришь, - драматически шепчет Альберта и включает интерком.
На экране появляется детская, где среди кучи игрушек и музыкальных «призраков» годовалый Грехем Шильце своими крошечными пальчиками пытается собрать вместе какие-то цветные лоскутки.
- Ты видишь? – свистящим шепотом говорит госпожа Шильце. Отто недоуменно, но осторожно пожимает плечами. Что видеть-то? Сидит ребенок, что-то делает, не кричит, не падает, не капризничает – что еще надо?
- Да посмотри же посмотри, – уже не заботясь о «конспирации» громко говорит госпожа Шильце, тыча пальцем в экран. Потом нервно дергает рычажок и появляется изображение под другим углом.
- Смотри!
Господин Шильце по-прежнему не понимает, чего от него хотят, но потом замечает то, что, судя по всему, так потрясло материнское сердце госпожи Шильце.
- Видиш, видишь? Это цвет порока!
- Хм. А глаза-то у Грехема в бабушку.
- Катя. Где Грехем?
- У себя, госпожа Шильце. Собирает паззл.
- Опять один? Катя я вполне внятно приказала: находиться рядом и разговаривать, вовлекать Грехема в беседу. Ты прекрасно знаешь рекомендации психолога.
- Госпожа Шильце. Грехем нервничает, когда с ним разговаривают и не дают заниматься.
- Катя, я предпочитаю следовать рекомендациям врача. А не штатного андрогина . Сегодня же возвращайся в контору и скажи господину Мейеру, что я недовольна его выбором.
- Да, госпожа Шильце.
Играет. Опять играет. В паззлы. Или смотрит какую-нибудь детскую образовательную программу. Откуда у него такое странное любопытство? Нет, конечно, она бы ни хотела, чтобы он, как маленький Роберт сын госпожи Крайке, разбивал антикварные вазочки, рассыпал крошки сладостей по всем коврам или ездил на роботе-каре по парку, а потом в нем же по всему дому. Но то, что ее двухлетний сын за всю жизнь не издал ни одного звука, и, кажется даже не плакал ни разу, и не желает ходить сам, внушает беспокойство не только ей. Ах, сколько раз она говорила своему бестолковому мужу, что с Грехемом что-то не так, что он болен. Ну, кончено он нашел где-то этого коновала – коновала порекомендовала госпожа Марибель, которая важная особо, но этого Альберта уже не помнит – и он заявил, что с ребенком все в порядке.
В порядке? С ребенком, у которого через полгода глаза из серых сделались зелеными как новый «лексус» ее мужа? С ребенком, который никак не реагирует на приход матери? Или отца, или гостей - только провожает внимательным взглядом из-под ресниц? С ребенком, который встал на ноги только в годовалом возрасте и не желает ходить самостоятельно до сих пор?
Детский психолог утверждает, что это следствие какой-то травмы. Но какой? Они ведь так правильно себя вели, обеспечили ребенку лучший уход...
- Катя, ты водила Грехема на прогулку?
- Да госпожа Шильце.
Надо отвести Грехема к Кларе. Просто необходимо, с ребенком что-то не так, он поражен какой-то духовной болезнью, как раз недавно они обсуждали этот вопрос, о влиянии плохой кармы на ребенка. И никто не знает об этой чуме цивилизации больше, чем братство новых дзен-буддистов. Но для этого надо как минимум дождаться отсутствия мужа дома. С тех пор как он стал ведущим рекламным специалистом корпорации, и они переехали в этот престижный район, он стал куда меньше прислушиваться к мнению жены.
« - ... столь невероятны. Это звучит почти как обещание чуда.
- Однако это правда. Разработки нашего Центра позволяют варьировать в широких пределах параметры корректируемых свойств. Не секрет, что характеристики организма зависят не только от состава индивидуального набора ДНК, но и от того какие гены являются рецессивными, а какие доминантными. Имея возможность активировать одни участки и подавлять активность других, мы можем целенаправленно изменять свойства органа или целого организма. Такой метод радикально решает проблему наследственных болезней или нарушений.
- Но ваша реклама обещает коррекцию не только эмбриона, но и взрослого человека. И, пожалуй, наших зрителей такая возможность интересует не меньше.
- Полностью сформированный организм тоже можно подвергнуть генетической чистке, удалив поврежденные участки ДНК. Конечно, для достижения нужного результата придется потратить больше времени и приложить больше усилий...»
- Я множество раз запрещал тебе посещать эти собрания!
- Ты не можешь запрещать мне покидать дом!
- Я запрещаю тебе ходить в гости к твоей умалишенной Кларе и всей этой банде звенящих бубенчиками шаманов!
- Ты не имеешь права ничего мне запрещать! Ты забыл условия брачного контракта?
- Я давно отработал условия твоего брачного контракта. Ты черт возьми, тратишь сумму в два раза большую чем та, которую я обязан тебе по договору.
- А ты хотел бы, что твоя жена выглядела как нищая!? Отличный у меня муж! Госпожа Ламай это ханжа будет просто в восторге!
- Эта госпожа ханжа принесла в прошлом году два миллиона инвинов корпорации.
- Ты все измеряешь в деньгах. Несомненно, что мою жизнь и жизнь нашего ребенка ты тоже посчитал до каждого юнита!
- В мои расчеты не входит ненормальная жена, посещающая каждую пятницу какую-то дикую секту. И уж те более не входит такая жена, которая таскает туда моего ребенка!
- Что?
- То. Ты что думаешь, ты могла это скрыть?
Судя по глубокому удивлению на лице госпожи Шильце – да, надеялась скрыть. После неудачного визита двухлетней давности, когда в результате пожара – или поджога как утверждала сама Клара - сгорел ее частный клуб, Альберта надолго осталась без живительного общества братства дзен-буддистов. Но позже Кларе удалось найти новых спонсоров, клуб возродился, и госпожа Шильце вновь стала одной из заядлых его посетителей. Она так и не вошла в постоянный совет братства, слишком большое количество обязанностей членов совета никак не совмещались с ее понятием достойной жизни успешной женщины, но уважаемым и ценным членом братства она, несомненно, являлась.
Все эти перипетии, а так же переезд в Верхнюю часть города, связанный с карьерным ростом ее мужа, заставили госпожу Шильце на время перестать беспокоиться по поводу странного поведения ее ребенка. Но согласитесь, когда в шесть лет, мальчик демонстрирует показатели интеллектуального развития 14-летного подростка, но при этом вслух не произносит ни слова – это по меньше мере странно. Психолог настаивал на не вмешательстве в «собственный мир» ребенка, поскольку это могло повредить его развитию, но госпожа Шильце не намерена была спускать это с рук.
Тем более, когда собственный супруг позволяет себе такое благодушие.
- Он не нормален Отто, я просто пытаюсь помочь нашему ребенку.
- Каким образом? Водя его на твои дурацкие собрания? Интересно, что вы там делаете? Посыпаете его волшебным порошком? Или может, приносите жертвы?
Впрочем, если бы было так, господин Шильце принимал бы другие меры. Но предоставленные ему неведомым благожелателем материалы свидетельствовали о довольно невинных процедурах.
- Мы молимся. Мы молимся, и Грехем участвует в наших молитвах. Я уверен, что душа этого ребенка еще не угалса.
- О, мой бог я взял в жены не только неврастеничку, но и святую
- Не смей называть то, что ты не понимаешь!
- Да ты сама и половины не понимаешь того, что говоришь! Альберта, я в последний раз предупреждаю, если ты выкинешь еще что-нибудь в таком духе, я разведусь с тобой. Можешь найти Грехему другого психолога, если тебе так уж хочется, чтобы он научился молоть языком как ты, но не смей таскать его к своим идиотским друзьям!
Читать дальше в комментах
- Мои поздравления госпожа Шильце. Вы, наверное, так счастливы.
- О, я так рада видеть вас у нас в гостях...
- Конечно. Я бесконечно счастлива. Мы так давно хотели сына...
- Рада вас приветствовать...
Вечеринка по поводу рождения сына господина Шильце, менеджера отдела рекламы и преуспевающего бизнесмена, была в разгаре. Встретив всех важных гостей и справедливо решив, что остальные визитеры могут позаботиться о себе сами, госпожа Шильце отправилась в бывшую спальню для гостей, а ныне детскую, посмотреть на долгожданное чадо. Совместимость у них с мужем была настолько низка, что понадобилась не одна попытка и немалое количество денег. И хотя никакой особой необходимости в наследнике у преуспевающего, но все же вполне среднего предпринимателя господина Отто Шильце не было, госпожа Шильце настояла на своем: иметь сына престижно.
Конечно, она не вынашивала ребенка, а как всякая приличная женщина арендовала маточный репликатор, и теперь обретенное дитя колыхалось в объятиях робота-коляски, тараща круглые серые глазенки. Женщина подошла ближе, наклонилась, с неудовольствием отметив полное равнодушие сына при ее появлении. Теоретически она знала, что должно пройти немало времени, прежде чем новорожденный вычленит из окружающего мира образ матери, но все же... но все же она надеялась, что с НЕЙ будет иначе.
Она разочаровано вздохнула, ощущая странную, безосновательную усталость, которая часто возникает, когда желание - большое, требующее усилий - наконец сбывается, но при этом, кажется, что эти усилия и жертвы недостаточно для того, чтобы ты получил именно то, что надо. И теперь, несмотря на то, что показатели здоровья у малыша были выше всяких позвал, госпожа Шильце чувствовала себя немного обманутой. Словно что-то ей не додали.
«Колыбель» почти перестала качаться, робот приступил к кормлению настоящим, стопроцентным, как утверждала реклама, материнским молоком. То, что ее муж работал в подобном же отделе рекламы и знал чего стоят такого рода обещания, совершенно госпожу Шильце не смущало. В конце концов, эту смесь ей посоветовала госпожа Мариберг, а это очень уважаемая особа.
- Любуешься? – ее муж, господин Отто Шильце тихо вошел в детскую и обнял стоящую женщину за талию. Госпожа Шильце этого терпеть не могла, но промолчала: вот так вот вдвоем, они выглядели такой счастливой, благополучной парой. Прямо как в семейном сериале «Матери».
- Но ведь это наш сын, Отто. Наша плоть и кровь, понимаешь? Я вот смотрю, смотрю и понимаю, что это кусочек меня...
- Да. Конечно.
Господин Шильце едва заметно морщится от патетических и сентиментальных слов жены. Принимая во внимание, как производятся дети в наше время, было бы правильнее сказать, что он - плоть от плоти свиней, и любоваться на него имеет больше прав маточный репликатор. Но так откровенно господин Шильце позволяет себе выражаться только в узком кругу партнеров по покеру.
- Пойдем. Пришла госпожа Луиза.
Госпожа Шильце наклоняется к сыну с тем умильным выражением лица, которое по ее мнению приличествует счастливой матери и грустно говорит:
- Пока, мой мальчик. Мама хотела бы еще с тобой побыть, но у мамы с папой дела. Спи хорошо.
- Ах, какой хорошенький, чудо просто....
- Вы просто счастливица госпожа Шильце...
В косметическом салоне есть индивидуальнее кабинеты, есть помещения для двух-трех человек. Закадычные подруги всегда выбирают кабинет на двоих, считая территорию SPA-салонов лучшим местом для сплетен.
- Видала? Муж – всего лишь старший менеджер, а гонору как у самой президентшы.
- Ну, может она решила стать госпожой президентшей.
- Для этого ей придется сделать немало пластических операций. Чтобы привлечь внимание... ну ты понимаешь...
- Ох. Лиззи, я представляю.
- Или ее мужу. Примерно столько же если не больше... чтобы...
- Перестань, перестань, я смеяться не могу.
Смыться дамам действительно затруднительно: электрофорезная маска стягивает кожу и мышцы на лице.
- Никогда бы не подумала, что у такой утки как Альберта и такого лысого червяка как Отто может родиться такой прелестный ребенок.
- Вмешательство свыше, не иначе.
- Или с соседней улицы.
- Ха-ха.
- С нашим сыном не все в порядке.
Господин Отто с удивлением смотрит на жену: самоуверенная и всезнающая Альберта Шильце выглядит действительно растерянной. Раздраженной и высокомерной как обычно, но и встревоженной.
- Как это? Разве кибер-нянька не исправна?
Госпожа Шильце театрально закатывает глаза, но досаду испытывает вполне настоящую. Мужчины иногда такие тупицы!
- Это не обычная болезнь.
Господин Отто кривится, проклиная про себя тот день, когда Клара оказалась в его доме. Не обычная болезнь – интересно что? Духовный вампиризм, передающийся путем спиритического сеанса? Ментальная чума нео-пацифистов?
- Альберта...
- Я прекрасно знаю все, что ты мне сейчас скажешь. Что наш сын здоров, что ты арендовал няньку лучшей марки, но я не ошибаюсь. Материнское сердце мне подсказывает, что с Грехемом не все в порядке.
- И в чем это выражается?
- Он смотрит не так как ребенок.
Трагическое выражение на лице госпожи Шильце достойно Вальдии Майке, обладательницы Оскара прошлого года. Господин Шильце вздыхает про себя, но говорить все, что он думает о мнении Клары в этом вопросе, благоразумно не собирается.
Иначе трагическое выражение с лица жены исчезнет быстрее, чем предчувствие «материнского» сердца. И тогда все ее раздражение по поводу отсутствия приглашения на собрание «Коллегии соседей» обрушится на его голову.
- А как?
- Как? Посмотри сам если не веришь, - драматически шепчет Альберта и включает интерком.
На экране появляется детская, где среди кучи игрушек и музыкальных «призраков» годовалый Грехем Шильце своими крошечными пальчиками пытается собрать вместе какие-то цветные лоскутки.
- Ты видишь? – свистящим шепотом говорит госпожа Шильце. Отто недоуменно, но осторожно пожимает плечами. Что видеть-то? Сидит ребенок, что-то делает, не кричит, не падает, не капризничает – что еще надо?
- Да посмотри же посмотри, – уже не заботясь о «конспирации» громко говорит госпожа Шильце, тыча пальцем в экран. Потом нервно дергает рычажок и появляется изображение под другим углом.
- Смотри!
Господин Шильце по-прежнему не понимает, чего от него хотят, но потом замечает то, что, судя по всему, так потрясло материнское сердце госпожи Шильце.
- Видиш, видишь? Это цвет порока!
- Хм. А глаза-то у Грехема в бабушку.
- Катя. Где Грехем?
- У себя, госпожа Шильце. Собирает паззл.
- Опять один? Катя я вполне внятно приказала: находиться рядом и разговаривать, вовлекать Грехема в беседу. Ты прекрасно знаешь рекомендации психолога.
- Госпожа Шильце. Грехем нервничает, когда с ним разговаривают и не дают заниматься.
- Катя, я предпочитаю следовать рекомендациям врача. А не штатного андрогина . Сегодня же возвращайся в контору и скажи господину Мейеру, что я недовольна его выбором.
- Да, госпожа Шильце.
Играет. Опять играет. В паззлы. Или смотрит какую-нибудь детскую образовательную программу. Откуда у него такое странное любопытство? Нет, конечно, она бы ни хотела, чтобы он, как маленький Роберт сын госпожи Крайке, разбивал антикварные вазочки, рассыпал крошки сладостей по всем коврам или ездил на роботе-каре по парку, а потом в нем же по всему дому. Но то, что ее двухлетний сын за всю жизнь не издал ни одного звука, и, кажется даже не плакал ни разу, и не желает ходить сам, внушает беспокойство не только ей. Ах, сколько раз она говорила своему бестолковому мужу, что с Грехемом что-то не так, что он болен. Ну, кончено он нашел где-то этого коновала – коновала порекомендовала госпожа Марибель, которая важная особо, но этого Альберта уже не помнит – и он заявил, что с ребенком все в порядке.
В порядке? С ребенком, у которого через полгода глаза из серых сделались зелеными как новый «лексус» ее мужа? С ребенком, который никак не реагирует на приход матери? Или отца, или гостей - только провожает внимательным взглядом из-под ресниц? С ребенком, который встал на ноги только в годовалом возрасте и не желает ходить самостоятельно до сих пор?
Детский психолог утверждает, что это следствие какой-то травмы. Но какой? Они ведь так правильно себя вели, обеспечили ребенку лучший уход...
- Катя, ты водила Грехема на прогулку?
- Да госпожа Шильце.
Надо отвести Грехема к Кларе. Просто необходимо, с ребенком что-то не так, он поражен какой-то духовной болезнью, как раз недавно они обсуждали этот вопрос, о влиянии плохой кармы на ребенка. И никто не знает об этой чуме цивилизации больше, чем братство новых дзен-буддистов. Но для этого надо как минимум дождаться отсутствия мужа дома. С тех пор как он стал ведущим рекламным специалистом корпорации, и они переехали в этот престижный район, он стал куда меньше прислушиваться к мнению жены.
« - ... столь невероятны. Это звучит почти как обещание чуда.
- Однако это правда. Разработки нашего Центра позволяют варьировать в широких пределах параметры корректируемых свойств. Не секрет, что характеристики организма зависят не только от состава индивидуального набора ДНК, но и от того какие гены являются рецессивными, а какие доминантными. Имея возможность активировать одни участки и подавлять активность других, мы можем целенаправленно изменять свойства органа или целого организма. Такой метод радикально решает проблему наследственных болезней или нарушений.
- Но ваша реклама обещает коррекцию не только эмбриона, но и взрослого человека. И, пожалуй, наших зрителей такая возможность интересует не меньше.
- Полностью сформированный организм тоже можно подвергнуть генетической чистке, удалив поврежденные участки ДНК. Конечно, для достижения нужного результата придется потратить больше времени и приложить больше усилий...»
- Я множество раз запрещал тебе посещать эти собрания!
- Ты не можешь запрещать мне покидать дом!
- Я запрещаю тебе ходить в гости к твоей умалишенной Кларе и всей этой банде звенящих бубенчиками шаманов!
- Ты не имеешь права ничего мне запрещать! Ты забыл условия брачного контракта?
- Я давно отработал условия твоего брачного контракта. Ты черт возьми, тратишь сумму в два раза большую чем та, которую я обязан тебе по договору.
- А ты хотел бы, что твоя жена выглядела как нищая!? Отличный у меня муж! Госпожа Ламай это ханжа будет просто в восторге!
- Эта госпожа ханжа принесла в прошлом году два миллиона инвинов корпорации.
- Ты все измеряешь в деньгах. Несомненно, что мою жизнь и жизнь нашего ребенка ты тоже посчитал до каждого юнита!
- В мои расчеты не входит ненормальная жена, посещающая каждую пятницу какую-то дикую секту. И уж те более не входит такая жена, которая таскает туда моего ребенка!
- Что?
- То. Ты что думаешь, ты могла это скрыть?
Судя по глубокому удивлению на лице госпожи Шильце – да, надеялась скрыть. После неудачного визита двухлетней давности, когда в результате пожара – или поджога как утверждала сама Клара - сгорел ее частный клуб, Альберта надолго осталась без живительного общества братства дзен-буддистов. Но позже Кларе удалось найти новых спонсоров, клуб возродился, и госпожа Шильце вновь стала одной из заядлых его посетителей. Она так и не вошла в постоянный совет братства, слишком большое количество обязанностей членов совета никак не совмещались с ее понятием достойной жизни успешной женщины, но уважаемым и ценным членом братства она, несомненно, являлась.
Все эти перипетии, а так же переезд в Верхнюю часть города, связанный с карьерным ростом ее мужа, заставили госпожу Шильце на время перестать беспокоиться по поводу странного поведения ее ребенка. Но согласитесь, когда в шесть лет, мальчик демонстрирует показатели интеллектуального развития 14-летного подростка, но при этом вслух не произносит ни слова – это по меньше мере странно. Психолог настаивал на не вмешательстве в «собственный мир» ребенка, поскольку это могло повредить его развитию, но госпожа Шильце не намерена была спускать это с рук.
Тем более, когда собственный супруг позволяет себе такое благодушие.
- Он не нормален Отто, я просто пытаюсь помочь нашему ребенку.
- Каким образом? Водя его на твои дурацкие собрания? Интересно, что вы там делаете? Посыпаете его волшебным порошком? Или может, приносите жертвы?
Впрочем, если бы было так, господин Шильце принимал бы другие меры. Но предоставленные ему неведомым благожелателем материалы свидетельствовали о довольно невинных процедурах.
- Мы молимся. Мы молимся, и Грехем участвует в наших молитвах. Я уверен, что душа этого ребенка еще не угалса.
- О, мой бог я взял в жены не только неврастеничку, но и святую
- Не смей называть то, что ты не понимаешь!
- Да ты сама и половины не понимаешь того, что говоришь! Альберта, я в последний раз предупреждаю, если ты выкинешь еще что-нибудь в таком духе, я разведусь с тобой. Можешь найти Грехему другого психолога, если тебе так уж хочется, чтобы он научился молоть языком как ты, но не смей таскать его к своим идиотским друзьям!
Читать дальше в комментах
