Реадаптация Amon для nover

[vinny1]

Читать можно без всякого знания канона. Произведение вполне самостоятельное и самодостаточное.

Честно говоря, я даже не знаю с чего начать. Лично меня сразу впечатлили экскурсы в историю нацизма, тем более в оккультную часть мировоззрения: искренне уважаю людей с глубоким знанием предмета. Рассматривать Розенкройц в качестве продолжателя славного дела националистической партит Германии пробовали не раз и не два, но эта попытка, на мой взгляд наиболее удачна и наиболее полна. Одна рекомендация Кроуфорду жениться на определенной фройлен чего стоит.
Но собственно больше всего впечатляет атмосфера: сравнивая фрагменты приведенных документов и поступки героев, видишь собственными глазами как … хм, дело фашизма, нацизма, любой тоталитарной идеи живет и процветает – вернее, гниет и отравляет. Всеобщая и взаимная слежка, тотальный контроль и абсолютное недоверие даже ближайших, особенно ближайших соратников друг к другу, НЕОБХОДИМОСТЬ предательства как единственной гарантии выжить, система мировоззрения, исключающая всякий намек на нормальные человеческие отношения. Не то, что чувства – отношения, обычные, повседневные. Их просто нет – никаких, даже самых самых простых, откуда, черт возьми, здесь взяться любви?
Предательство становится постоянной составляющей, превращается в искусство, в средство, в конце концов – в единственный способ существования, его базовой основой, настолько полной, что другого способа для героев уже просто не существует. Они предают постоянно, все время, друг друга и всех. Единственным проявлением близости и чего-то вроде дружбы становится предательство не полное, а частичное. «Безопасное» предательство, искусство предоставить маленькую часть правды, маленький донос, маскирующий правду настоящую, обеспечивающий небольшое наказание вместо настоящей кары. Шульдих сливает данные о Кроуфорде, который встречается с кем-то из Шрайнт, прекрасно зная, что сама эта женщина является двойным шпионом. Поэтому его предательство по отношению к Кроуфорду небольшое, «правильное» в его искривленном сознании. Эти данные и так и этак попадут к Эсцет, нет смысла их замалчивать и провоцировать наказание за недоносительство. Кроуфорд отдает Шульдиха в лабораторию по требованию куратора последнего – тот проводил на Шульдихе дополнительные опыты, немцу вообще всегда везет как утопленнику, и жаждет продемонстрировать коллегам, насколько хороша его работа: третий уровень, стабилизированный, что крайне редко встречается. Стабилизация с помощью гомосексуального секса по его словам появилась случайно: у ученого не было подходящей женщины для опыта, поэтому он использовал бета-самца. Шульдих, глубоко убежденный в том, что его куратор его ненавидит, наверное, разочарован. С точки зрения Шульдиха, лидер его слил полностью: не предупредил, не дал времени подготовиться – подставил, в общем. По его словам настоящий лидер, который беспокоится о своей команде, должен поступать как сам Шульдих: сливать относительно безопасную информацию.
Мир искривлен, изломан, как у дурном детском кошмаре кривые зеркала так искажают действительность, что действовать согласно человеческим понятием невозможно. Шульдих и Фарфарело были одной командой, которую периодически пытались подогнать под кого-нибудь. Шульдих старательно подставлял новоявленного начальника и оба славных бойца невидимого фронта оставались самостоятельными, что по идее должно говорить об относительно доверии друг к другу. Но вот на очередном задании Фарфарелло застревает где-то внизу, здание взрывается, но Шульдиху и в голову не приходит лезть спасать своего напарника. За что, крайне удивленный, получает по морде от Кроуфорда. В последнем все еще сохранилось то убеждение, что в команде не каждый сам за себя, а каждый за всех. Команда гоняется за беглым телепатом, чтобы «вернуть» его Розенкройц, в результате больших усилий таки находит и загоняет в тупик – Шульдих убивает своего беглого коллегу, чтобы тот не попал обратно в лапы организации. «Как ты посмел попасться?! Как ты позволил себя догнать». Если бы Кроуфорд его не прикрыл, Шульдиху грозили бы те же неприятности, от которых он спас беглеца. Если бы на следующем задании Шульдих не прыгнул выше головы, Кроуфорда бы направили на опыты.
Кажется, что основа взаимного доверия уже есть, кажется, что у этих двоих уже что-то образовалось, что-то человеческое, есть с чем работать. Не тут то было! Автор переворачивает историю с другой стороны, и начинается гонка с взаимным и предательствами и то, что могло бы быть, лежит под ногами героев – они оба ее не использовал. Слишком много вранья, недоверия и невозможности существовать с этим предательством на всех уровнях.
Что-то есть. что-то остается, заставляя Шульдиха не подставить пророка в последний момент и добиться провала Эсцет. Что-то заставляет его поставить Кроуфорду эмоциональный блок, когда у последнего едет крыша от проявления третьего уровня. Что- то заставляет его потом, в «Обратном отсчете» пытаться спасти американца. Это что-то не мешает ему оставаться глубоко равнодушным ко всему на свете, ничего не чувствовать, бросить Фарфарелло в городских трущобах, продать Кроуфорда американцам – выжить. Уже упоминаемый его куратор говорит, что бета-самец не способен на самостоятельное выживание, что ему требуется кто-нибудь – для стабилизации, для постановки целей и так далее. Ну что ж, Шульдих утверждает обратное. Он выживает. Он остается независимым. Возможно, Amon именно это ставила целью фика: показать цену независимости для выпускника Розенкройц. Но ощущение искалеченности, невосстановимости человеческого облика остается. Да, он освободился, но он остался калекой: без рук, без ног и не видит, что у других людей эти моральные руки-ноги есть. Просто – не видит. Не знает, что можно ходить на ногах, а не пробираться ползком.
Очень страшно, в общем. Очень больно. Беспощадно и безнадежно. Ничем не помочь. Ничего ни сделать – не с чем работать.
Как-то так.