Не получится. Даже если придавить Локи всем телом и удерживать за руки, его тело по-змеиному выкрутится из объятий, а зубы укусив, впрыснут горький, а не сладкий яд.
- Отпусти, Тор.
Тор стонет, выпуская Локи, смотрит почти с отчаянием, как он собирается.
- Не смей меня удерживать.
- А что тогда делать, чтобы ты оставался рядом?
Он останавливается – прямой как струна, статный, величественный – настоящий король, смотрит из-за плеча строго и гордо.
- Проси.
Да он, Тор, только это и делает. Как будто милость выпрашивает из руки, полной драгоценностей. Как будто так не мил своему суженому, что тот лишь из гордости снисходит к нему.
- А просто так ты не можешь прийти ко мне? Просто потому, что хочешь? Потому что тебе… нравится?
Его голос звучит так безнадежно, что Тору становится стыдно. Что же он, право слово, и впрямь выпрашивает. Но сказать еще что-то не успевает. Локи вдруг оказывается совсем рядом, наклоняется, опираясь коленом о край ложа. Его сумеречное обуженное тенями лицо
совсем рядом.
- А почему, по-твоему, я остаюсь с тобой?
От приглушенного голоса, острого взгляда Тору становится жарко и ярко, словно огонь поднесли к темному окну, словно солнце окатило летним зноем. И он просит, сминая губы стыдом и жаром, хриплым, еле слышным голосом:
- Не убегай от меня.
Локи улыбается. Его улыбка освещает лицо подобно солнцу, колдовство между ними вспыхивает и Тору кжается: Локи трогает его сердце теплыми пальцами.
- Не убегу, Тор.