Выложено на предварительный просмотр по настоянию Lynx. На предмет пропущенных якобы ею грамматических и смысловых ошибок. И на предмет затягивания и лишнего велеречия коим я грешу.
Ищет их кто-то или нет? Точнее говоря, ищет ли кто-то Первого Консула? С неопровержимой четкостью совершенной логической машины ум блонди выдает рекомендацию избегать контактов: в силу сложившихся на данный момент обстоятельств элита не в состоянии установить ни цель поиска, ни последующие действия тех, кто его обнаружит. Как бы парадоксально это не звучало, но в данный момент он вынужден априорно считать врагами не только силы, противостоящие государству и его системе, или даже лично ему, но и в принципе любых, пытающихся установить с ним контакт, людей.
Он должен добраться до Танагуры. Если Юпитер приняла по каким-то причинам решение об устранении его с должности и последующей эвтаназии, в городе у него есть некоторые возможности и помощники – того сомнительного рода, который вызывает опасение у законопослушных граждан, но на которых, однако, он может положиться даже в случае официального смещения с поста Главы Синдиката. Упомянутые «помощники» основой своего процветания или даже жизни считают пребывание на посту Первого Консула его, и никого другого,, так что вынуждены будут оказать ему любую требуемую помощь.
А решение об устранении любимого сына Юпитер могла принять лишь при отсутствии каких-то данных в случае удачно проведенной дезинформации, и элита считает, что ему не составит особого труда оправдаться в «глазах» создательницы. Если он сумеет до нее добраться. Дело только за преодолением физического пространства в полсотни лиг. Это вполне достижимая, реальная цель.
Во всяком случае, так она выглядит, если рассматривать ее с точки зрения рассудка.
Ночью срывается буря и их засыпает почти сразу. Проснувшись от глубокой тишины, блонди внимательно осматривает провисшую над ними нанопену, убеждается, что степень «провисания» не больше, чем во всех предыдущих случаях, и спокойно засыпает. Крыса не просыпается вообще: в его респираторе происходит довольно обычная при износе поломка – материал клапана теряет упругость, и прибор автоматически сокращает подачу кислорода. Сонный мозг на плавное изменение состава воздуха отреагировать не в состоянии и, одурманенный увеличивающимся количеством углекислого газа, медленно отключается.
Блонди просыпается второй раз, когда провисание достигает угрожающих размеров и «потолок» касается его головы. Он начинает будить полукровку, но монгрел не реагирует ни на звуки, ни на свет, ни на энергичные потряхивания. Отравленный углекислым газом мозг не может работать, охотник лежит, как мертвый. Респиратор крысы издает сиплый рабочий звук, но когда блонди снимает прибор, то видит, как по лицу монгрела расплывается жуткая смертельная белизна, а губы приобретают синюшный оттенок.
Элита сдергивает свой, точно работающий прибор, включает подачу кислорода на максимум, надевает на крысу и пытается одновременно проверить его респиратор. Воздух в нем есть, но без кислорода, хотя датчик показывает нормальный уровень, и андрогин, следя за тем, чтобы респиратор плотно прижимался к лицу полукровки, пытается представить, как они будут двигаться, если дыхательный прибор останется один. Правдоподобной картины не получается, и блонди начинает одной рукой шарить по карманам плаща крысы, намереваясь отыскать его тестер и ключ-отвертку, и посматривая одним глазом на все более провисающую «крышу». Досрочное погребение в песках в его планы не входит.
Охотник начинает шумно дышать, губы чуть розовеют, веки дрожат, и элита на секунду отнимает респиратор, чтобы вдохнуть самому. Как бы мало ему не было надо, но, извините, надо, и гибель одного из них означает неминуемую гибель обоих. Охотник кашляет, задыхается, разлепляет глаза, судорожно хватая руками песок и руки блонди в поисках респиратора. Андрогин вновь прикладывает прибор к лицу полукровки и, дождавшись, пока глаза крысы приобретут осмысленное выражение, сообщает:
- Нас засыпало.
Монгрел смотрит вверх с выражением, близким к деловитой оценке, и блонди вновь испытывает мимолетное удовольствие от качества своего проводника. Крыса относится к тому небольшому проценту людей, которые не только не впадают в панику в экстремальных условиях, но способны к самому глубокому сосредоточению и эффективности именно в форс-режиме.
- У тебя что-то с респиратором. Он перестал подавать кислород. Хотя датчик в норме.
Монгрел вновь понятливо хлопает ресницами, и блонди продолжает:
- Мне нужно вдыхать по меньшей мере пять раз в минуту.
Охотник еле заметно кивает головой и вдыхает полной грудью. Блонди прикладывает респиратор к своему лицу. Наблюдая, как монгрел быстро находит инструменты, которые он неудачно пытался обнаружить, и несколько раз зачем-то хорошенько встряхивает прибор. Такой метод исправления поломок элите не известен, но даже высококвалифицированный технический персонал Эос, если он человеческого происхождения, сначала предпочитает проверить оборудование на предмет «забарахлил/глючит», а уже потом тестировать или разбирать. Респиратор на тряску не реагирует, охотник одним прикосновением определяет целостность и нормальную работу вентиля подачи, и начинает шустро разбирать прибор.
В каверне царит глубокая тишина, свидетельствующая о том, что завалило их основательно. Есть надежда, что ветер, который совершил это противоправное действие, сам же и устранит последствия: так уже было, и не один раз. Но пока что воздушная стихия отказывается признать их своими друзьями и «потолок» медленно и неуклонно опускается.
Крыса с необыкновенной скоростью свинчивает коробку смесителя, даже не глянув на систему контроля. Коротко поминает не свою маму, убеждаясь в своей чертовой правоте, а также в том, что в настоящих условиях починить респиратор он не сможет. Так что он просто натягивает до предела клапан, намертво фиксируя зажимной рамкой, и собирает прибор. Респиратор начинает шуметь в два раза сильнее, издавая глухие, почти человеческие стоны, но плевать бы на звуковое сопровождение, если бы оно не означало, что клапан сифонит и часть кислорода теперь бесполезно уходит наружу, обогащая бедную атмосферу Амой. А снижать подачу нельзя, иначе кислород вообще не доберется до человеческих легких.
Твою мать, а?!
Но сожалеть уже некогда: медленное «провисание» переходит в режим быстрой подачи песка внутрь и, сунув инструменты во внутренний карман (ни один крыса не способен оставить свои инструменты ни при каких обстоятельствах), охотник начинает быстро отгребать песок. Блонди моментально подстраивается под его не слишком быстрый темп, но в данном случае согласованность действий значит больше, чем скорость, и они продолжать работать в слаженном, привычном режиме, отличающемся от остальных случаев тем, что события успели развиться до реальной угрозы: не успеть справиться с наваливающейся массой песка. Что не мешает обоим совершенно хладнокровно и совершенно синхронно работать. Даже тогда, когда песок сыпется на них сверху уже без всякой временной преграды в виде нанопены, и они не видят друг друга.
Пару последних минут именно так и было: песок продолжал оседать и падать, рукам не было места для движения, холодная масса давила все сильнее, словно заживо цементируя. Монгрел, продолжая вслепую выгребать песок куда-то в сторону, почувствовал, как оказавшийся немного позади блонди упирается в него плечом, используя в роли тарана, и попытался работать еще быстрее. От кислорода, который теперь почти целиком составлял дыхательную смесь, невыносимо жгло гортань и трахею, кружило голову, но зато - позволяло двигаться быстрее. Так что он продолжал, пока не услышал, что его руки оказались на холоде, продолжал, пока не выбрался на поверхность, где порывы ветра, к счастью, оказались не настолько сильны, чтобы тут же унести его к черту на кулички. Продолжал, пока не отрыл руки и голову блонди, и не помог ему подняться.
На четвереньки: вставать при таком ветре, при росте блонди и после такого испытания – на фиг надо? Показать «фак» небесам, что ли? Они слепливаются друг с другом в подобие объятий, дикий свист ветра полностью заглушает любые звуки, колючий песок набивается в маски, в мельчайшие складки, под очки и под одежду. От него невозможно укрыться и нечем защититься. Блонди и монгрел крепко прижимаются друг к другу, закрывая головы полами собственных плащей и стараясь не думать ни о куске нанопены, оставшемся внизу, под песчаным завалом, ни о нагревательной плитке, ни о емкости с водой, которые тоже оказались потерянными под рухнувшей массой песка.
Потом. Сначала надо дожить до утра.