Приветствую Читатель

Дико извиняюсь, но я так и не поняла, кто пришел.

---

northernstrain не грустите.

Название "Держаться за воздух"
Пейринг: да сами вы все знаете.
Бета: пока не бечено.

Река представляет собой остатки древнего русла, которых полным-полно в пустыне. Разница между этим руслом и всеми остальными не только в его географическом расположении – русло примерно обозначат границу действия обогатительной установки – но и в том, что эта река имеет искусственное происхождение. Та самая попытка наводнить пустыню реками.
Истоком ее служила система озер на северном плато бывшей гряды Конхитос. Река протекала через весь северо-западный район пустыни и впадала в море в районе будущего Старого Города. Предполагалось повторить успешный проект и проложить еще несколько рек, чтобы сделать весь прилегающий к побережью район годным для обитания. Однако глубинное бурение с применением ядерных зарядов на упомянутом выше плато, свело на нет полученные результаты. Взрывы вызвали тектонические подвижки такого масштаба, чтобы одно время стоял вопрос о переносе колонии на другой материк. Землетрясения в 5-7 баллов стали привычным делом, система горных озер была безвозвратно разрушена, а часть гряды Конхитос опустилась в море. Колонию, тогда еще просто разведывательно-геологические службы, далекие от социальных экспериментов, перенесли на юг, к невысокому горному массиву Айовы, и о проекте больше не вспоминали. Землетрясения продолжались еще несколько лет, но в конце концов обстановка стабилизировалась.
А русло так с тех пор и осталось. Вернее, та его часть, что пролегала в глинистых породах: дно реки укрепляли в расчете на длительное пользование, и в районах, где землетрясения не были столь сильными, русло прекрасно сохранилось. Возможно поэтому именно это русло называют Рекой с большой буквы. Как ни странно, но практически все обитатели пустыни знают о его рукотворном происхождении.
Гладкий «спеченный» камень дна– не местная глина, базальт и гранит, привезенный с Конхитос, кое-где потрескался, кое-где засыпан песками, но русло, шириной в четыре фарлонга и глубиной больше, чем в сотню ярдов, все равно производит впечатление. Караван приостанавливается на пологом берегу грандиозного искусственного сооружения. С того места, где они остановились, русло кажется бесконечным, вправо и влево, насколько хватает глаз, тянется бывшая река, ровную поверхность дна все еще не уничтожило время, и забитые песком трещины кажутся чем-то вроде орнамента, узора, созданного строителями.
Те, кто уже не раз проходил этой дорогой, начинают спускаться вниз, практически не задерживаясь. Те, что идут в первый раз, обязательно помедлят, чтобы лучше рассмотреть и запомнить фантастическое зрелище. Некоторым из них, обязательно померещатся прозрачно-голубые воды, которые должны были бы течь по этому руслу и давать жизнь бесплодной земле. Потом они тоже спустятся вниз, отмечая, как легко шагать по бывшему дну, и надолго забудут о миражах.
Черный относится к тем, кто глядя на реку, видит ее воды. Каждый раз, когда он проходит здесь, каждый раз ему хочется увидеть русло, полное воды. Но оно слишком глубокое, и трещины на его дне слишком велики, и поэтому даже когда весенний ливень, редкий и опасный, наполняет другие русла водой, эта Река всегда остается сухой.
Это граница. Граница между районами, где еще можно дышать и районами. где дышать больше нельзя. Предполагается, что в последнем случае жизнь невозможна, но это ерунда. Жить можно везде. Во всяком случае, так считают люди.


Купол горел.
Далеко, почти на самом горизонте вулкан Гротеро слабо подсвечивал небеса розовато-алым светом. Когда вспышки были особенно яркими, света хватало, чтобы обрисовать четкие ломаные линии вершины, осветить клубы дыма, вырывающиеся из жерла. По прогнозам, извержение было слабым, да и располагался действующий вулкан достаточно далеко – звук едва достигал лагеря спасателей, и землетрясений не наблюдалось.
Глядя на нереальный, оранжево-желтый пузырь бушующего пламени, удерживаемого щитами внешней защиты, трудно было поверить, что это горит Купол, горит человеческий город, защищенный от катастроф космического масштаба.
Когда два часа назад орбитальный спутник получил сигнал о пожаре, робот, согласно инструкции, продублировал сообщение всем спутникам и передал сообщение двум ближайшим к долине Мары станциям. К сожалению, анализировать сообщения робот не мог.
- Иду, а как же. Слышь, Крис, задолбал ты нас своими проверками, понял?
- Иду на помощь. Спешу и падаю. Но на твоем месте я бы все-таки сначала включил систему противопожарной безопасности.
Оная система, имея несколько контуров управления, и Бог ведает сколько дублирующих, являлась и сейчас является одной из самых надежных систем безопасности в галактике. И шутки спасателей – после катастрофы всегда остается «черный ящик» и система тушения пожаров – имеют под собой реальную основу. Так что первой реакцией на сообщение было пожелание послать шутника куда подальше. Крис, уже упоминаемый нами особист, любитель тестировать людей на прочность, за последние полгода провел как минимум четыре ложные пожарные тревоги. Это не считая всех остальных: отказ системы воздухоснабжения, отказ электроники, гибель геологической партии – за это схлопотал таки по морде, и не смог ничего доказать, потому что решительно все присутствующие отказывались подтвердить факт нанесения побоев, а запись мистическим образом исчезла. Так что открытое недоверие, высказанное в прямом эфире – реакция закономерная и ожидаемая.
Купол, официально именуемый как Купол Мары, по названию плутониевого рудника, а не официально – Ядерной Кибиткой за близость к последнему, был одним из самых старых жилых Куполов. Построенный еще в первую волну исследований, он располагается в живописнейшей долине между склонами трех недействующих вулканов и одним действующим. Долину орошает несколько десятков горячих и холодных гейзеров, склоны усеяны небольшими озерцами вулканического происхождения, и на фоне этого водного изобилия сообщение о пожаре выглядит, мягко говоря, неправдоподобно. Так что спасательные отряды не торопились.
Отсутствия ядовитого или бессмысленно-официального ответа от особиста Купола обратило на себя внимание лишь спустя минут десять-пятнадцать. Решив, что это – признак помех в эфире, связист вышел на спутник и запросил подтверждение сообщения. Ответ заставил отряд мчаться сломя голову, но, увы, помочь они мало, чем могли.
Купол горел.
Купол горел так, как может гореть человеческий город – с криками обреченных, в безнадежных попытках вырваться из надвигающегося со всех сторон огня. Купол горел так, как может гореть космической корабль – без надежды на спасение, задыхаясь в безвоздушном пространстве, Купол умирал, как умирает человек, застигнутый яростью стихии врасплох, агонизирующий на ее пике. Спасать там было уже некого и не как.
Немного позже, разбирая фонирующие останки и «черные ящики» спасатели узнают, что пожар начался сразу в десяти местах, но очаги были так невелики, что не вызвали никакой тревоги. Затем, так же в десятке мест неожиданно произошли сбои во внутренней связи, а пожар снова вспыхнул в нескольких лабораториях. Именно в этот момент компьютер Купола объявил общую тревогу и послал сигнал на спутник.
Через 87 секунд после сигнала термоядерные реакторы Купола были взорваны. Попытка локализировать возникший пожар не принесла успеха, а еще через 121 секунду управляющий компьютер совершил недопустимую операцию и отключился. Пытающиеся спастись люди, поднятые по тревоге посреди ночи, оказались запертыми в ловушке: энергетические щиты Купола, обеспечивающие ему почти абсолютную внешнюю защиту, превратились в такие же несокрушимые стены.
Выбраться удалось только тем, кто догадался воспользоваться водными коммуникациями Купола, связанными с гейзерами долины. Этим людям спасатели и оказывали помощь, вытаскивая обожженных, отравленных дымом, полузадохнувшихся в респираторах людей из горячей воды. Еще два десятка человек удалось спасти, проникнув тем же путем внутрь Купола. Но последняя такая экспедиция закончилась гибелью спасателей и инженер Мнишек, начальник партии спасателей, приказал оставить попытки.
Подавить щиты и собственно термоядерный пожар можно было бы с помощью орбитальной базы-платформы, или корабля достаточной мощности. Проникнуть в Купол можно было бы с помощью танков высшей степени защиты. Подавить пожар можно было, наконец, использовав технологию «отрицательной энергии», небезопасный, но довольно дешевый и эффективный метод. Ничего из вышеперечисленного в колонии Земли Старра не было.
Купол горел.


- У нас этот… заяц.
- Какой заяц?
- Ну… без разрешения который. Без билета или без пропуска.
Объяснения Тихого только запутывают дело: не знакомый с ушастыми представителями отряда грызунов, дарт никак не может понять, о чем или о ком идет речь. Без билета? Без пропуска? В караване?
- В смысле это не наш человек. Но тащится за нами. Про людей «Рагона» был не в курсе, вот и напоролся. Они сначала последили за ним, а теперь сюда притащили.
Кочевники, как и предполагалось, следует на определенном расстоянии. Круги они, конечно, не наматывают, но некоторая избыточность в их движении присутствует. Поэтому периодически гонцы кочевников появляются то слева, то справа, то впереди каравана. Кто-то из них и выловил неизвестного соглядатая. Когда Тихий его приводит, дарт примерно понимает, что пытался втолковать ему помощник. Шутка это была такая.
«Фискал» одет в подобие куртки, перевязанной изоляционными лентами. Этими же лентами привязано нехитрое имущество: фляга с водой, нагревательный стержень, несколько пакетов с концентратами. Респиратор у «фискала» есть, но кислородный баллон только один. Все вышеперечисленное указывало бы на явное сумасшествие соглядатая, если бы не еще одно: «фискалу» не больше 15-16 лет. А выглядит он еще младше из-за худобы и небольшого роста.
Он стоит перед дартом, судорожно сжимая маску в руках и кусая губы, но на лице старается удержать выражение заносчивое и упрямое. И караванщики, идущие с полным грузом третьи сутки, пользуются представившимся случаем: присаживаются и собираются вовсю насладиться редким зрелищем.
- Ты кто такой будешь?
- Не твое дело, - огрызается пацан, еще выше вздергивая подбородок. Слова его вызывают негромкий дружный смех и подтрунивания.
- Ты глянь-ка, еще до байка не дорос, а уже огрызается.
- Ха, малой-малой, а шифруется. Не иначе как самый главный шпиен.
- Когда дарт спрашивает, караванщик отвечает, - Тихий говорит негромко, но слова его как камнем придавливают. Пацан вздрагивает, прижимает маску к груди и хмурится. Черный повторяет:
- Кто ты такой?
Пацан крепко сжимает губы, словно решил больше не выпускать ни одного слова, потом встряхивает головой и громко отвечает:
- Менг!
Голос у пацана звонкий, совсем мальчишеский. Пожалуй, дарт ошибся в оценке возраста: ему не больше 15. а значит, пацан попал сюда, на Черную Слюду, чуть ли сразу после Гардиан. Это необычно.
- Твое имя мне ничего не говорит. Кто ты такой и зачем идешь за караваном?
Мальчишку трясет от волнения, он то смотрит в землю, то смотрит на дарта злыми и одновременно отчаянными глазами.
-Я…я хочу идти с караваном!
Караванщики дружно смеются: такое и впрямь редко случается. Пустыня слабых не любит, и парни младше 17 лет здесь редко встречаются. А если уж встречаются, то в поселениях, в паре с кем-то более взрослым и опытным, или в борделях. Но уж точно не в качестве самостоятельного охотника.
- Чтобы идти с караваном нужна вода, еда, кислород и товар. Еда у тебя есть. Вода и кислород есть, но слишком мало. Товара нет. Ты не можешь идти.
Голос дарта звучит непривычно мягко, печально. Это едва слышно сожаление действует гораздо сильнее насмешки или гнева: мальчишка горбится, опускает голову, чуть не плача, но через секунду выпрямляется, и в глазах появляется вызов:
- Я все равно буду идти за вами!
Черный терпеливо повторяет:
- У тебя мало кислорода и нет товара. Ты слишком слаб.
Пацан оглядывается вокруг и лицо у него такое отчаянное, что смешки затихают. Дарт тихо спрашивает:
- Где твой друг? – хотя ответ он предполагает. Пацан зло кривится, отвечает, словно выплевывает:
- Сдох. «Лавсы» обожрался.
- А ты?
- А я не идиот.
Остальное и так понятно: то ли поддался пацан на уговоры болтливого краснобая. То ли россказни о пустынных достигли его ушей быстрее, чем слуха его одногодков. Может, помогал своему старшему партнеру, может, терся у карманов, да пока у него взрослый покровитель был, ничего страшнее трепки ему не грозило. Но партнер умер, и парень стал легкой добычей. Паршиво.
- Я пойду с вами.
- Ты уже еле идешь. Ты сдохнешь, раньше, чем у тебя закончится вода.
- Не сдохну, я крепкий.
Черный задумчиво смотрит на парня, почему-то опять, не понимая зачем, оглядывает караванщиков, чтобы найти среди них Никласа, хмурится и, наконец, говорит.
- С караваном ты идти не можешь, - пацан успевает открыть рот, но дарт взмахом руки заставляет его замолчать, - с этим караваном ты идти не можешь. Но если я вернусь на Черную Слюду и найду тебя живым и достаточно сильным, я возьму тебя с собой. Без товара.
Что означает: дарт возьмет его одним из помощников. Пацан вскидывает глаза на дарта, вглядывается в его лицо так, словно от этого зависит его жизнь, потом совсем по-детски шмыгает носом и переспрашивает:
- Точняк возьмешь? Не врешь?
- Нет.
- А когда ты вернешься?
- Через шесть месяцев.
- Это долго, - хмурится пацан. Черный пожимает плечами:
- Как есть.
Парень кривится, словно горькое проглотил, но кивает:
- Ладно.
Ночью Черный думает, что становится старым идиотом. Какое ему дело до малолетки? Какого он такую ерунду обещал?
У пацана этого шансов выжить на Черной слюде примерно столько же, сколько у его каравана вернуться в полном составе. И Черному не нравится, что он поставил мысленный знак равенства между этими событиями. «Трясучка» что ли опять начинается? Или просто мозги у него на солнце высохли?

На следующий день дарт имеет разговор с Никласом.
После уничтожения банды Ромика, за странным монгрелом больше не следили: едет, так едет - черт с ним, останется, так останется – невелика печаль. Черный ожидал, что Никлас отправится с ранеными в «Серый Колодец», но последний не только не предпринимал никаких действия, чтобы покинуть караван, но вообще вел себя так, как будто был обычным торговцем, собирающимся на другую сторону пустыни. На Черной Слюде он точно так же, как и все остальные, менял ножи и платы с байков, доставшиеся ему при дележе, точно также ругался, продавая свою машину, но, правда, не напивался. Последнее с точки зрения дарта свидетельствовало об уме шпиона, но уж никак ни о степени его лояльности.
Все три дня дороги, пока люди привыкали к режиму пешеходных переходов – и более чем неординарному соседству с кочевниками – Черный постоянно ожидал какого-то действия со стороны Никласа. Ну не может же нормальный человек в его положении считать, что обвинение с него снято волей дарта, и он внезапно превратился в обычного торговца? Тихий по собственной инициативе присматривал за ним, не столько для того, чтобы остановить возможный побег, сколько для того, чтобы предотвратить другие действия. Хотя опять таки, какие? Поведение шпиона оставалась загадкой, и Черный никак не мог ее решить.
Возможно, именно это и заставляла дарта терпеть фискала в караване и ждать неизвестно чего? Появление «зайца» послужило чем-то вроде спускового крючка, и Черный решил определиться, что именно ему делать с бесхозным шпионом.
Караван двигается нестройной колонной, люди идет не в ногу, то быстрее, то медленнее, временами колонна растягивается чуть ли не четверть лиги. Немного позже они будут передвигаться более компактной группой, но пока караван недалеко от Реки, и пока вокруг вертятся «свои» кочевники, можно чувствовать себя в относительной безопасности.

Респираторы работают с минимальной мощностью. Временами караванщики вообще их снимают: весна, ветер тихий, южный или западный, и работе воздухообаготительных установок ничего не мешает. И если не помнить о сражении, стоявшему каравану 11 жизней, то кажется, что в пустыне наступил мир и вечное благоденствие.
- Поговорить надо, - бросает Черный.
Никлас кивает согласно, и дарт ускоряет шаг, нагоняя голову колонны. Разговаривать на ходу неудобно, и если до полудня Никлас решит свалить, чтобы избежать лишних вопросов, никто его задерживать не будет.
Шпион, однако, скрываться не собирается, и Черный, рассматривая своего собеседника, не знает, как реагировать. Странный парень этот Никлас, непонятный, и дарт уверен, что после беседы с ним ничего не прояснится.
- Ты в караване ходил когда-нибудь?
Судя по выражению лица Никласа, этого вопроса он не ожидал.
- Нет.
- А в абрах?
- Два раза.
Значит, опыт у парня есть, но не слишком большой, с нехваткой воздуха – самым страшным проклятием пустыни – он не сталкивался, и что будет делать, когда нечем станет дышать, не знает.
- Под бурю попадал?
- Нет.
И за Реку не выходил. Без воды не сидел. Без кислорода не шел. Зато подставлять умеет, стрелять наверняка умеет и лапшу на уши вешать умеет. Ну и какая каравану польза с этого человека?
- С кочевниками сталкивался?
- Да, - в голосе Никласа чувствуется вызов, как если бы он, ни с того, ни с сего, нуждался в одобрении дарта, в высокой оценке своих способностей, и ему было в этом несправедливо отказано. Но вызов исчезает, когда звучит объяснение, - я бывал в Старом Городе, разговаривал там кое с кем.
Оговорка шпиона ничуть не трогает Черного. И хотя в Старом Городе в этом году действительно можно было увидеть кочевников и поговорить с ними, он уверен, что парень лжет.
- Врешь, - равнодушно говорит Черный и жестом прерывает возражения, - мне без разницы. Мне главное, чтобы стрелять не начал сдуру, если тебе в руки оружие попадется.
– У меня нет оружия.
Замечание справедливое, кроме пары ножей у парня ничего нет. Но если он тот, что думает о нем дарт, то, во-первых, он и с ножами может наделать много беды, а во-вторых, раздобыть оружие ему будет нетрудно. Так что Черный не обращает внимания на уточнение и продолжает:
- С техникой работать умеешь?
Несколько секунд Никлас колеблется. Именно этот момент - обдумывание ответа - заставляет дарта сомневаться в правильности своего решения, но он же позволяют ему считать парня не просто чьим-то фискалом.
Никлас решается.
- Нет… разобрать могу, байк починить, если не сильно поюзали, но не больше.
Черный слабо улыбается. Он пытается представить себя на месте Никласа: чтобы он делал, как бы он выкручивался. Получается не слишком хорошо. При всей скрытности, сдержанности характера Черный слишком прямолинеен, слишком дорого ценит независимость. Но люди бывают разные, многие из них считают важными совсем другие вещи, а договариваться все равно надо.
Улыбка дарта удивляет и настораживает Никласа, похоже, весь разговор он представлял совсем иначе. Он невольно подымает взгляд на собеседника, и несколько мгновений Черный видит его глаза. Потом дарт фыркает и говорит откровенно насмешливо:
- Если ты не знаком с техникой, тебе в караване вообще нет места. Ты мне не нужен.
А вечером выслушивает ответ шпиона:
- Я могу работать с транспортом любого рода, с роботами до четвертого уровня, с автоматами до четвертого уровня, информационными системами, если есть адаптированный интерфейс.
Последнее уточнение немало развеселило Черного, хотя причина его веселья остается Никласу неизвестной. Сам Никлас считает, что бездарно воспользовался подсказанной ему лазейкой, и именно это и позабавило Черного.

Есть вещи, которые можно сделать только своими руками.
Ясон не помнит, что говорил об этом Раулю. Знает, что говорил, как и о многом другом. Помнит о нескольких подобных случаях. Последний из них оставил неизгладимое впечатление, хотя, как иронизирует про себя Ясон, за неизгладимость этого впечатления он поручиться не сможет. К сожалению, коррекция - полное, физическое уничтожение памяти, не оставляет надежды на восстановление впечатлений.
Информацию можно восстановить: считав данные с носителя, получив сведения от свидетелей, при необходимости фактический материал можно получить косвенным путем, анализируя информацию, оставленную в лакунах собственной памяти и связи с сохранившимися паттернами. Но не один из этих способов не возвращает наиболее ценный параметр усвоенной, а не полученной информации – впечатления, результат работы мысли и чувства, итог взаимодействия внешнего и внутреннего мира разумного существа.
И перенести это драгоценное, единственное в своем роде знание на другой носитель, продублировать по сути, часть собственной уникальной личности, не представляется возможным. Легальным путем во всяком случае. Нелегальный, не гарантирует надежного результата и требует усилий. Что с другой стороны, опять-таки обеспечивает разумное существо дополнительными впечатлениями.
Мысль, бесплодная как прошлогодний орех. Так, во всяком случае, выражаются некоторые федералы. Ясон не может позволить себе такой риск: ни сейчас, ни тогда, когда выполнение задуманного потребует максимума усилий, максимума внимания. Он полагает, что в случае успеха, его память, его личность останутся неприкосновенными и тогда вопрос о сохранении памяти исчезнет сам собой. В случае неудачи… он сумеет выделить время и деньги для срочного решения.
На голографическом панно вместо нескольких каналов новостей, крутятся заставки развлекательно-игрового шоу, рассчитанного на широкую аудиторию зрителей. Есть здесь и многосерийные мелодрамы, снятые профессиональными актерами и режиссерами, есть короткие фильмы любителей, снятые с применением всех возможностей сенсорной техники, есть фильмы-слайды – ВСВ-флешки с добровольных операторов, представляющие собой «слепки» памяти о настоящих событиях или разыгранных ситуациях.
Последнее вполне может быть фильмом о путешествии через пустыню, снятом в режиме он-лайн.

@темы: Ai no kusabi - фрагменты, мир "Дороги", Ai no kusabi - фики

---

C Рождеством народ!!!

***

---

Из приказа:
"В витринах после переоценки выставляем манекены в уцененной верхней одежде, маркируем желтыми бирками с четко указанной новой ценой.

На манекены одеть распродажные товары в несколько слоев, придать празднично-уцененно-теплый вид."

У-у-у, эстонцы!

---

Приветствую VetaLana

***

---

Приветствую Кицуне

***

---

Для Эмелин, запоздавший Деньрожденный подарок.

***Все будет хорошо***

Пейринг: Ясон/Рики
Бета: не бечено.
Время: колония "Неистовые земли".

- … а потом я отправлю Марико к озеру Гурон, и поскольку одному человеку там делать нечего, то с ней поедут и Теган, и Линн, и Шагал, и Квятковский. У них там какая-то сногсшибательная аномалия, ценная вещь, да.
Исследование озера были запрещены. Формальная причина: сейсмическая опасность района первого уровня.
- Шепота забыл, - вставляет Ясон.
- А? – Рики на миг хмурится, потом кивает, – точно, забыл. Обязательно отправлю.
Шепот – не просто монгрел с Амой, он бывший кочевник и с тектонистами на аномальном озере ему делать совершенно нечего. Но зато он по уши влюблен в Марико, как и все перечисленные Рики люди.
- Так что вернутся оттуда не все, - логично заключает Ясон, натирая руки резко пахнущей лечебной мазью. Во время экспертной поездке на строительство блонди умудрился обморозить обе кисти.
Рики расплывается в удовлетворенной усмешке.
- Во всяком случае, не скоро.
Рики стелет постель на неудобной одноместной койке, радостно отмечая еще одни повод для страшной и злобной «мсти». Правда, администрацию купола не успели предупредить о приезде советника, но это не достаточная причина, так ведь?
- Когда семинар группы Коули?
Ясон, наблюдающий за Рикиными действиями, мысленно улыбается: способность монгрела удерживать в голове самые разнообразные и не связанные друг с другом сведения, поразительна. Не менее чем способность жестом фокусника выудить из этого хлама единственно нужную информацию. Собственно, работа группы Коули блонди тоже мало интересует, но он считает себя обязанным знать обо всех действиях и перемещениях инопланетных гостей.
Койка узкая. Ясон спал на такой первое время. Можно лечь только в одном положении, он обычно укладывался на спину, а вот чтобы повернуться - пространства уже не хватает. Ну и как они будут там спать?
Рики закрепляет простынь липучками, как обычно небрежно - к утру простынь на половину сползет, а вторая половина будет обернута вокруг монгрела самым немыслимым способом - бросает сверху подушку и рассеянно поглаживает край кровати подушечками пальцев.
Ясон вздыхает.
- Послезавтра.
- Отлично. Кимуро и Штерн будут счастливы туда попасть.
- Было бы логичнее самому Мидаке представить доклад. У него накопилось много интересной информации.
- Не-а, - заявляет Рики с самым безмятежным видом, - Мидака будет чертовски занят. Мидака будет составлять отчет о работе своей группы за весь истекший период. Лично мне. С переводом и пояснениями.
И это говорит человек, обвинявший блонди в необъективном и унизительном отношении к людям.
- Мидака лишь подал идею о проведении праздника. И разве это мероприятие не способствовало снижению агрессивности? Рики, ты несправедлив.
Рики улыбается еще безмятежней и радостней, хотя, кажется уже дальше некуда и выдает:
- Не-а, я не справедливый, я – добрый и милосердный. Потому что по справедливости ему полагается висеть на позорным столбе прямо с того момента, как он тут появился.
Учитывая активное участие Мидаки в конфликтах с геологами - вполне возможно.
- Стоять.
- Что?
- Стоять у позорного столба.
- О! Значит я не только добрый, но и мудрый. От стояния у столба толку не будет, а так целый доклад напишет.
- Ты становишься диктатором, Рики. Скоро заставишь своих сотрудников петь себе хвалу.
Рики пытается представить это. Перед мысленным взором появляется длинная очередь местных обитателей – инопланетных ученых и специалистов-горнорудников, во главе с администрацией и неизменным Мидакой. Они стоят, выстроившись вдоль стеночки коридора, по очереди выходят из строя и, возведя очи горе, превозносят высокие душевные и физические качества монгрела. Споткнувшись на слове «физические», Рики не удерживается и начинает хохотать.
- Не, блонди, вряд ли, - говорит он, отсмеявшись, - иначе у меня больше ни на что не хватит времени, - и тут же без перехода спрашивает, - мазь впиталась?
Ясон несколько раз сгибает и разгибает пальцы: натяжения кожи не ощущается, он согласно кивает и обтирает кисти салфеткой. За это время Рики успевает стянуть брюки и усесться на койку, скрестив ноги. Улыбка Рики становится действительно радостной и смущенной. Его взгляд скользит по фигуре Ясона, останавливается в районе паха, Рики слегка краснеет, фыркает и опускает ресницы.
Ресницы у Рики пушистые и длинные. Как у девушки. Ясону нравится их трогать. Собственно, Ясону все нравится.
Рики обнимает его за талию, вжимаясь лицом ему в грудь, потом подымает голову, упираясь подбородком в солнечное сплетение, и смотрит на Ясона, все время, пока тот гладит большими пальцами его скулы, брови, ресницы. Закрывает глаза, когда Ясон подтягивает его наверх, ставя на колени, и целует. В этот момент Рики думает, что смысла в праздновании Нового Года все равно никакого нет, но если Ясон всерьез на счет того, что позволит быть ему сверху, если он согласится на восстановительную операцию, то он об этом подумает.
Но вообще-то Рики и так сверху: койка узкая, другую позу использовать затруднительно.

@темы: Ai no kusabi - фрагменты, мир "Дороги"

---

Ой-йе! Умир весь!

"/Я у тебя оставлю одну животинку пожить на пару дней?/
/И ради этого ты меня отвлекал? Кто у тебя там, собачка или кошечка? Или, может, какая девушка?/
/Ну… настоящая Блонди/.
/Сейчас буду. Представишь/.
Фарфарелло действительно очень быстро собрался. Шульдих даже не успел начать проклинать.
- Ну, где твоя красавица?
- Вот, - глядя честными глазами на друга ответил рыжий и продемонстрировал ему переноску с пауком.
Немая сцена. Берсерк смотрел на паука. Паук смотрел на берсерка. А Шульдих смотрел куда угодно, только не на них.
- Она не в моем вкусе, - наконец-то ответил Фарфарелло.

---

С Днем Рождения, Эмелин!

Я как всегда с опозданием.
Родиться в такой суперовский День - это надо уметь! Пусть у Вас жизнь будет такой же удивительной и сказочной как этот праздничный День!

---

Т-требу-у-ю п-п-продолжения банкета!

***

---

С Новым Годом!!!

***

---

С наступающим, с приближающимся!!!! Ур-р-р-ра-а-а-а!!!!

---

Флешмоб от Takishori

Пять положительных моментов года!

1 - Я совершенно роскошно съездила в Крым. Просто обалдеть!
2 - "Держаться за воздух". как хотите, а для меня это много значит.
3 - Подъем по маршруту "Добрыня". После этого я поверила, что девушка способная вылезти так высоко, способна на многое.
4 - Летом я была худая и красивая.
5 - К черту е***** кризис, я все равно добьюсь чего хочу!

---

И еще один подарок. Чего уж. я душа щедрая...

Название: "Держаться за воздух"
Пейринг: Ясон/Рики
Бета: Lynxie (частично отбечено)

С Новым Годом!

Группа крови на рукаве,
Мой порядковый номер на рукаве.
Пожелай мне удачи в бою,
Пожелай мне…
Не остаться в этой траве,
Не остаться в этой траве,
Пожелай мне удачи в бою,
Пожелай мне
Удачи.
В. Цой и группа «Кино»

За дальним столом бара сидят двое. Будь это обычный бар в Цересе или даже в Мидасе, вряд ли спокойно пьющие самогон мужики привлекали бы чье-то внимание. Но это бар в Черной Слюде – последнем поселении перед Рекой. Это место встречи людей, идущих в пустыню, граница постоянного действия двух самых больших климатических комплексов, - невидимая линия, которую переходят лишь отчаявшиеся или отчаянные.
В баре – а среди поселений юга, и вплоть до Белой Кости, таких заведений больше нет – эта граница пролегает среди людей. Те, кто возвращаются назад с абрами или, сбившись в небольшие команды, с проводником-охотником, занимают часть помещения ближе к барной стойке, бурной выпивкой и громкими беседами отмечая окончание похода. Те, кто идут дальше, намного скромней и сдержанней, но обслуживаются в первую очередь. Эти люди могут не вернуться назад, возможно, они в последний раз сидят за нормальным столом и дышат воздухом без респираторов, и это осознание кладет свой отпечаток и на хозяев, и на гостей.
Эти двое сидят возле самой стенки, а это значит, что они идут с караваном в пустыню. И даже если не знать в лицо Черного, все равно понятно, что перед тобой опытный, смелый охотник, которому можно доверить немалое дело. Но большинство присутствующих здесь знают, кто такой Черный, что служит некоторой гарантией безопасности для его собеседника.
Потому что визави Черного – кочевник. Он отличается от жителя поселения или охотника так же, как в старые добрые времена на Терре отличался узкоглазый воин степи от своего оседлого приморского соплеменника. Помимо этого кочевник высок, крепко сбит и своей прической из множества косичек, перевязанных разноцветными ленточками, сильно напоминает другого терранского охотника за чужими деньгами – викинга. Масть «косичек» позволяет безошибочно признать в кочевнике Красного Рагона. Рыжий он, такой рыжий, что поднеси бумагу к волосам – и вспыхнет. Все остальные признаки принадлежности к племени рыжих тоже наличествуют: красная от солнца кожа, вытянутая форма черепа и светло-голубые глаза.
Говорят, что рыжие бывают только двух видов: или очень плохие, или очень хорошие. Красный Рагон, вождь трех объединенных кланов кочевников, разоривший и сжегший только в прошлом году два поселения и неизвестное количество лежек, относится ко второй категории рыжих. Это действительно хороший человек.
«Хороший человек» неторопливо отпивает самогон, почти прозрачный в отличие от своего дальнепустынного собрата, вытирает усы – а у него есть усы, длинные, толстые, и как они умещаются под респиратором – загадка природы, и спрашивает:
- Как дальше пойдем?
Вопрос немаловажный. До Черной Слюды караван и отряд кочевников под предводительством Красного Рагона добирались в мире и согласии. Почти. Но перед Рекой люди оставят машины, и дальнейший путь будут преодолевать пешком. Предлагать такой способ перемещения кочевникам по меньшей мере наивно.
- Как и предполагали. Мы пешком, ты с парнями на машинах.
- Кругами, что ли? – скептически хмыкает Рагон. Не то чтобы он сомневается в необходимости сопровождать караван Черного, но избранный последним способ кажется кочевнику, мягко говоря, нелепым.
Черному так тоже кажется.
- У тебя есть идея получше?
Рагон крякает, отпивает из кружки спиртное, морщится.
- Дрянь самогон, - и повторяет несколько громче, чем требуется для того, чтобы его услышал только собеседник. – Дрянь самогон. Разбавляют, небось.
- Брось, - сухо роняет Черный и успокаивающе кивает насторожившемуся бармену. Авторитета Черного достаточно для того, чтобы последний положил чанкер туда, откуда он его достал и не стал подзывать вышибалу. Но недостаточно для того, чтобы окружающие перестали посматривать на Рагона с напряженным вниманием.
- Другого способа нет.
После Реки караван передвигается пешком, потому что ехать на байках становится слишком дорого: машины быстро изнашиваются, батареи разряжаются, многочисленные аномалии путают их электронные мозги, и в результате скорость, которую предоставляет такой способ передвижения, не окупает расходы по ее обеспечению. Если, конечно, эти расходы оплачивать. Однако превращение каравана в разбойничью банду Черного не прельщает.
- Другого способа нет, - повторяет он, - более того, твоим ребяткам придется вести себя смирно.
Красный недобро щурится.
- А то я не знаю.
Удержать кочевников от разграбления всего, что попадается по дороге – дело трудное. Но Красный Рагон не зря «тренирует» своих людей на стезе воздержания уже полгода. Те, что остались в живых, слушаются вожака беспрекословно.
- За это не беспокойся. Мои ребятишки справятся. Машины у нас хорошие, запасов на полдороги хватит, - и, уловив понимающий взгляд дарта, Красный кивает. Дальше, как ему кажется, Песчаная Дева побеспокоится о том, чтобы у них всего было в избытке. - Оружия у нас мало, вот в чем беда.
- Мало.
Всего с отряда Ромика они сняли три пулемета, десять винтовок, пять биноклей, с десяток бронежилетов и несколько десятков крошечных убойных гранат неизвестного Черному вида. Для пробы одну взорвали и убедились, что, не смотря на миниатюрность, штучка действенная. Холодное оружие они выгодно поменяли на Черной Слюде – ножи были армейскими, превосходного качества, – но и после этого по праву могли считаться самым хорошо вооруженным караваном за последние полвека. Увы, внешнее впечатление не соответствовало действительности: большая часть боеприпасов сгорела вместе с байками. И если оставшегося было достаточно для одной боевой акции, то для обороны каравана требовался запас раз в десять больше.
- У меня-то тоже кое-что есть, - задумчиво произносит Красный, - но если все, что принес с собой последний ветер – правда, это меньше, чем горсть песка.
А «ветер» приносит вести странные и неутешительные. Красный, собравший вокруг себя остатки трех кланов кочевников, долгое время полагал себя единственным вождем столь большого «племени», и долгое время действительно так и было. Собственно, он и сейчас вожак самого большого клана кочевников, но, увы, у него появились конкуренты.
Разборки между кочевниками – привычное дело: то в разделе территории не сошлись, то припасы у одного из кланов кончились, и никого рядом нет для пополнения, кроме такого же кочевого племени, то слишком много от каравана досталось одному клану. Причин и поводов множество, и бывало, проходящий по тракту караван видит только результаты таких разборок: горящие байки, куча трупов, а победители выступают в столь малом числе, что угрозы для караванщиков не представляют. Хотя и наоборот часто случается. Но разборки такие велись между противниками, равными по вооруженности, что не позволяло какому-то одному клану занять главенствующее положение.
Какое-то время назад это положение изменилось.

@темы: Ai no kusabi - фрагменты, мир "Дороги"

---

С Новым Годом!!!

В лесу родилась елочка, в лесу она росла-а-а...

---

Обещанный сюрприз или Новый Год на параллельных прямых

Название: "Параллельные прямые"
Пейринг: Ясон/Рики
Бета: нету
Предупреждение: мир "Держаться за воздух", колония "Неистовые земли"

- Б***! Х****!
Ясон не поворачиваясь, делает отметку в изучаемом документе и ждет. С тех пор как они стали жить вместе, Рики по неизвестным блонди причинам, воздерживается от употребления специфических идиом. Причиной срывов служат неприятности, достаточно крупные. Чтобы вывести Рики из себя.
Сейчас он, правда, больше напоминает «умирающую лыбедь», а не охваченного праведным гневом команданте: лежит на диване, раскинув руки и накрыв голову ноутом. Ясон делает мысленную отметку о необходимости просмотреть собственный идиоматический ресурс – «умирающий лыбедь», именно с таким забавным акцентом говорит Краншик, совершенно точно не является устойчивым семантическим образом родного языка, - и спрашивает:
- Что случилось, Рики?
«Лыбедь», он же - команданте Неистовых Земель, он же - любимец народа, он же - непререкаемый авторитет в деле регулировки и разрешения человеческих конфликтов, он же - красавец-мужчина, в конце концов, утробно стонет и жалобно хнычет, совершенно недостойно всего вышеперечисленного, потом снимает ноут с головы и крепко, с полным знанием дела, матерится. Таких перлов Ясон не слышал давно.
- От****! Чтобы тебя*** в*** на *****! ******!
Ясон думает, что это – не совсем та процедура обновления словарного запаса, которую он хотел провести, и говорит.
- Я не уверен, что точно интерпретирую твое пожелание, но думаю, что выполнить его все равно будет затруднительно.
Рики недоуменно хлопает ресницами, потом расплывается в улыбке и так же недостойно, неприлично ржет, хрюкая и повизгивая в такт собственным мыслям. Ясон терпеливо ждет.
- И все же?
Рики подымает с пола многострадальный ноут (четвертый, если Ясон знает обо всех остальных, не переживших очередного проявления темперамента Рики), тыкает пальцем в экран и страдальчески морщится:
- Опять Четверка. Ясон, мне снова надо ехать!
Три дня Рики провозился на Старом Котле: реорганизация корпуса требовала постоянного внимания, и он уже несколько месяцев жил в режиме полетов туда-обратно. Следующие три дня потребовало вновь выплывшее на свет божий дело о складе нейтронных бомб – Рики вернулся усталый, черный от злости и досады, и Ясон даже не пытался заниматься с ним сексом. Рики едва говорить мог. Но не прошло и шести часов, как на стройке Третьего Купола возникли беспорядки, и монгрел немедленно умчался на разборки.
Вернулся он вчера вечером, и Ясон, прежде чем передать рабочие материалы в отдел, провел убедительную беседу с инженером связи Стаффардом и тщательную работу с ноутом Рики. В результате ночь прошла спокойно, монгрел проспал 12 часов, из пепельно-серого стал бледно-смуглым, и, судя по быстрым, немного смущенным взглядам, которые у него служили предложением, был не прочь использовать следующую ночь более продуктивно.
Кто же нарушил приказ начальника службы связи?
Ясон читает сообщение, недовольно морщится - смену связистов лишить премии, какого черта – перечитывает еще раз. Довольно… любопытно сформированный вызов.
- Рики, ты не находишь предложение странным?
- Нет, не нахожу. Я нахожу его е***** по самое не могу, и жажду ввести смертную казнь. Или публичную позорную стену.
Сообщение звучит так: «В связи с напряженной обстановкой, сложившейся в куполе № 4 в результате сознательных действий всех участников конфликта, администрация купола приняла решение вынести вопрос на голосование всех обитателей купола. Настоятельно требуем присутствия команданте».
Официально-бюрократический стиль не скрывает сути: под настоятельным присутствием в данном случае подразумевается необходимость силовой поддержки . Администрация, в составе четырех человек плюс инженеры связи и безопасности, окончательно утратили контроль над обитателями корпуса.
Беспорядки и конфликты на «Четверке» не прекращались никогда и носили, если так можно выразиться, традиционный характер. С момента своего основания купол стал территорией столкновения интересов исследовательских групп с горнодобывающими партиями. Последние заключали контракты на долгий срок, жили на планете почти постоянно и испытывали по отношению к «чисто теоретикам» высокомерное презрение и «дедовское» желание поставить салаг на место. Салаги соглашались редко, в результате начиналась тихая холодная война, временами выливавшаяся в конфликты серьезные и проступки, подлежащие юридической ответственности. Горняки сменялись геологами, «силиконовые» химики физиками-аномальщиками, но исторически сложившийся расклад не изменялся.
Консервирование проектов во времена упадка колонии способствовало ликвидации беспорядков - противоборствующие стороны сильно уменьшились в числе. Но как только в Куполах появились новые обитатели, давняя вражда воспряла и расцвела пышным цветом. Склонность монгрелов к решениям быстрым и чисто практическим, грозила перевести конфликты из состояния холодной войны в активные боевые действия.
Надо ехать.
- Столб, - поправляет Ясон и уточняет, отметив удивление в глаза Рики. – позорный столб, а не стена.
- Какая разница?
- Никакой. Но я рекомендовал бы принудительные общественные работы. Тяжелые.
Рики кривится, глядя в потолок и очевидно представляя характер работ или подробности позорного столба, потому что лицо его приобретает удовлетворенное мстительное выражение. Ясон сохраняет документы, отключает машину и направляется к шкафу – собирать вещи.
Какое-то время Рики молча следит за неторопливыми плавными движениями Ясона, умудряющегося оставаться грациозным и величавым всегда, в любой обстановке: в парадном зале, в ванной, в невесомости, нелепо повиснув на потолке, был такой случай, и даже лежа на Рики, хотя вроде бы процесс не способствовал. Потом замечает, что Ясон складывает и свои вещи, и удивленно подымает брови:
- А ты куда намылился?
- С тобой, - меланхолично отвечает Ясон, делая вид, что не замечает реакции Рики, - твой авторитет очень высок среди людей, но в качестве силовой поддержки ты слишком слаб. А блонди стоит в бою десятерых.
Рики фыркает, в глубине души он уверен, что дело не дойдет до настоящей драки. Потом думает, что если дойдет, то он примет сторону монгрелов, потому что они – его люди, даже если дважды неправы, и поэтому, сначала он добьется их, их общей победы в случае противостояния, а потом определится с наказанием виновных. И назначать наказание для своих людей он тоже будет сам, если уж на то пошло.
С точки зрения объективной справедливости это откровенное лоббирование интересов своей группировки. Но Рики давно определился с приоритетами, и справедливость его интересует постольку поскольку.
- Брось блонди. Ты сам не веришь в то, что говоришь. И кто-то должен оставаться здесь, ты сам говорил.
- Иногда, обстоятельства требуют исключительных действий, - Ясон отвечает, не отрываясь от своего занятия, одновременно мысленно набрасывая план действий для своих заместителей, - я считаю, что могу помочь тебе быстрее справиться с конфликтом.
- Ага. Быстрее затрахать мозги Мидаке, - отвращение, с которым Рики произносит фамилию ведущего специалиста тектонистов и главного своего оппонента, говорит само за себя. Типичное классовое противостояние: образованный сынок богатых родителей, обладающий к тому же недюжинным умом и немеряной самоуверенностью с одной стороны, и бродяга-монгрел, изгой с пятью классами средней школы с другой. Во всяком случае, так это представляется Мидаке.
Рики, при первом столкновении с Мидакой, внимательно выслушал полную тонкого сарказма и научных изысков речь ученого, и безмятежно попросил привести переводчика. Поскольку последнего не нашлось по понятным причинам, команданте, не теряя участливого выражения лица, стал цитировать каждый отдельный фрагмент услышанной речи и просить объяснения к каждому непонятному слову или положению. Память у Рики была превосходная, темперамент, проявляющийся в форме участливого терпения, воистину страшен, к концу «перевода» половина присутствующих была готова растерзать команданте на мелкие клочья, а вторая покатывалась со смеху, не стесняясь смаковать подробности.
Наконец команданте повернулся к Мидаке, и удивленно вздернув брови, резюмировал:
- И вам понадобилось столько слов, чтобы высказать недовольство графиком снабжения? Учитесь говорить короче, юноша.
Дальнейшие отношения складывались по схожему сценарию: Мидака требовал, жаловался, предлагал, интриговал в высокопарной, изощренной манере яйцеголовых, а Рики с непоколебимым терпением переводил суть очередного конфликта на общепринятый язык. Представить интеллектуального, наглого хлыща в роли вожака силовой группировки как-то не получается.
Надо ехать.
- Возможно, - без выражения говорит Ясон, и Рики еще какое-то время наблюдает за его сборами. Потом закрывает глаза и мысленно отчаянно жалуется неведомо кому.
Он устал. Черт, он две недели непрерывно где-то мотается. Он спал дома один сутки и все! Он трахался с Ясоном… Юпитер, когда же он трахался с Ясоном? Цифра ужасает Рики, потому что по его воспоминаниям в последний раз это было больше трех недель назад. Не может быть!
Он садится на диване, смотрит на Ясона почти испуганно:
- Блонди, а когда мы… ты когда спал со мной в последний раз?
Ясон оглядывается, с удивлением смотрит на Рики:
- 18 дней назад.
Чуть лучше, чем больше чем три недели, но не намного. Рики становится стыдно и неуютно: Ясон проявляет чудеса терпения и сдержанности в их отношениях, для Рики это очевидно. А он не только не пытается отблагодарить блонди, проявить ответное участие, но и откровенно пользуется доброй волей последнего. Нет, с формальной точки зрения причины частых отлучек Рики очень важны, но с внутренней, изнаночной стороны души все причины кажутся поводом и в какой-то мере так оно и есть.
Рики… не слишком-то заинтересован в физической стороне их отношений. Правда, ему хорошо с блонди, действительно хорошо, в той мере, в какой это вообще доступно в его положении. И он действительно любит Ясона, его любви черти сколько лет и она сама по себе заслуживает памятника. Но почему-то получается так, как будто в их совместной жизни больше всего заинтересован Ясон, как будто любит Ясон, терпит Ясон, принимает Ясон, а он, Рики, только позволяет себя любить. Это совершенно точно неправда, но это так выглядит. И иногда Рики думает, что так оно и есть.
Его любовь стала памятником. Она такая долгая, такая давняя, что он перестал отделять ее от остальной жизни и не обращает на нее внимания.
Он встает с дивана, подходит к Ясону и, опустившись рядом с ним на колени, решительно говорит:
- Ясон. Я тебя люблю. Правда, - изумление на лице Ясона настолько откровенное, что Рики становится не только стыдно, но и страшно. Он остро осознает, что Ясон не надеялся услышать эти слова, что собственно говоря, не верит ему, потому что он как всегда, нашел время – они не спали вместе уже три недели, и его поездки выглядят так, словно он опять удирает, а его признание выглядит как извинение. Это совершенно очевидная чушь, но объяснить это Рики не может, потому что недоверие блонди – такая же очевидная чушь, но и в том и другом случае слова бессильны.
Рики морщится, подняв руку, быстро, коротко касается плеча блонди костяшками пальцев. Это его собственный, только ему присущий жест, и Ясон знает, что Рики придает ему особое значение.
- Я не знаю, как тебе это объяснить, я не умею. Но это так. Извини.
Он говорит, не подымая головы, снова легко касается плеча Ясона, быстро встает и уходит, не дождавшись ответного кивка. Его любовь и любовь Ясона двигаются по параллельным прямым, в одну сторону и с одинаковой скоростью, но, не касаясь друг друга. Что с этим делать Рики плохо представляет.
Через три часа они выезжают к Четвертому Куполу. Маршрут известен, практически безопасен, большую часть пути оба заняты изучением отчетов. Молчание их не тяготит: они сидят в спаренном кресле-ложементе, соприкасаясь плечами, и изредка перебрасываются ничего не значащими фразами.
Когда Купол встречает их несколько нестандартным приветствием дежурного наблюдателя, Рики немного успокаивается: дело до физической расправы не дошло. Когда они выбираются из шлюза и за время передвижения к залу собраний не встречают ни одного человека, спокойствие успевает испариться, и Ясон активирует прямую связь со спутником. Когда они входят в зал, то видят массу людей. Это не все обитатели Купола, но все равно чертовски много людей. Однако на конфликтующие стороны они не похожи: некоторые пестро ярко одеты, у некоторых лица закрыты цветными масками, некоторые обвиты блестящими пушистыми гирляндами. Сверху, с потолка падают цветные крошечные кружочки и тонкие вьющиеся ленты, а подошедшие к ним администратор и Мидака слегка пьяны, веселы и настроены на праздничное безобразие.
- Господин команданте, господин советник, приветствую вас от имени всех обитателей Купола и хочу пожелать вам исполнения всех желаний в будущем году!
Рики в ступоре таращится на бокал, который Мидака успел сунуть ему в руку, потом его оглушает многоголосый хор, выкрикивающий что-то о новом будущем, смех и музыка. Он поворачивается к Ясону, привычно требуя у него объяснений: «Ты, блонди, ты должен понимать», - Ясон, кое-что знающий о различных ритуалах любимых жителями Федерации, подымает такой же бокал и осторожно касается его краем края Рикиного бокала.
- С Новым годом!
- Я не понимаю…
- Это традиция, распространенная среди наших инопланетных сотрудников: встречать праздник Нового Года.
Праздник? Новый Год? Разрешение конфликта на общем собрании?! Рики сжимает ножку бокала в ладони, чувствуя, что еще чуть-чуть и этот бокал полетит в голову Мидаке, сумевшему таки вывести его из себя, но Ясон снова касается его бокала. Каким-то образом в общем гаме и криках он слышит тонкий нежный звук хрусталя, и все его негодование и злость исчезает как по волшебству.
- Это праздник, монгрел.
- Угу. Я убью его потом. После праздника, – шипит Рики, старательно улыбаясь администратору, который уже провозглашает следующий тост, тонущий в одобрительных воплях собравшихся.
- Ты знал?
Ясон молчит. Рики злобно скалится и утверждает.
- Ты знал.
Ясон качает головой:
- Нет. Догадывался, что события в Куполе не носят угрожающий характер.
- Как?
- Вино и сладости не заказывают для ведения войны. Я видел ведомости, меня привлекла необычная статья расходов.
Рики отпивает глоток вина, с преувеличенным вниманием разглядывая присутствующих, и кому-то знакомому кивая. Кидает на Ясона один единственный красноречивый взгляд, потом говорит:
- Блонди.
Подразумевается какое-то другое… слово.
Они двигаются по параллельным прямым. Но все-таки они двигаются вместе.

@темы: Ai no kusabi - фрагменты, мир "Дороги"

---

Продолжаем разговор

А то у меня новогоднее настроение сразу падает.

---

А еще я страстно люблю фейерверки!


nover там дальше маленький подарок для Вас.

---

Новый Год к нам мчится, скоро все случится!

---

К черту! Это все равно будет Новый Год! Никому не отдам этот праздник!