Как я люблю смотреть на свой собственный напечатанный текст.
- Мои поздравления госпожа Шильце. Вы, наверное, так счастливы.
- О, я так рада видеть вас у нас в гостях...
- Конечно. Я бесконечно счастлива. Мы так давно хотели сына...
- Рада вас приветствовать...
Вечеринка по поводу рождения сына господина Шильце, менеджера отдела рекламы и преуспевающего бизнесмена, была в разгаре. Встретив всех важных гостей и справедливо решив, что остальные визитеры могут позаботиться о себе сами, госпожа Шильце отправилась в бывшую спальню для гостей, а ныне детскую, посмотреть на долгожданное чадо. Совместимость у них с мужем была настолько низка, что понадобилась не одна попытка и немалое количество денег. И хотя никакой особой необходимости в наследнике у преуспевающего, но все же вполне среднего предпринимателя господина Отто Шильце не было, госпожа Шильце настояла на своем: иметь сына престижно.
Конечно, она не вынашивала ребенка, а как всякая приличная женщина арендовала маточный репликатор, и теперь обретенное дитя колыхалось в объятиях робота-коляски, тараща круглые серые глазенки. Женщина подошла ближе, наклонилась, с неудовольствием отметив полное равнодушие сына при ее появлении. Теоретически она знала, что должно пройти немало времени, прежде чем новорожденный вычленит из окружающего мира образ матери, но все же... но все же она надеялась, что с НЕЙ будет иначе.
Она разочаровано вздохнула, ощущая странную, безосновательную усталость, которая часто возникает, когда желание - большое, требующее усилий - наконец сбывается, но при этом, кажется, что эти усилия и жертвы недостаточно для того, чтобы ты получил именно то, что надо. И теперь, несмотря на то, что показатели здоровья у малыша были выше всяких позвал, госпожа Шильце чувствовала себя немного обманутой. Словно что-то ей не додали.
«Колыбель» почти перестала качаться, робот приступил к кормлению настоящим, стопроцентным, как утверждала реклама, материнским молоком. То, что ее муж работал в подобном же отделе рекламы и знал чего стоят такого рода обещания, совершенно госпожу Шильце не смущало. В конце концов, эту смесь ей посоветовала госпожа Мариберг, а это очень уважаемая особа.
- Любуешься? – ее муж, господин Отто Шильце тихо вошел в детскую и обнял стоящую женщину за талию. Госпожа Шильце этого терпеть не могла, но промолчала: вот так вот вдвоем, они выглядели такой счастливой, благополучной парой. Прямо как в семейном сериале «Матери».
- Но ведь это наш сын, Отто. Наша плоть и кровь, понимаешь? Я вот смотрю, смотрю и понимаю, что это кусочек меня...
- Да. Конечно.
Господин Шильце едва заметно морщится от патетических и сентиментальных слов жены. Принимая во внимание, как производятся дети в наше время, было бы правильнее сказать, что он - плоть от плоти свиней, и любоваться на него имеет больше прав маточный репликатор. Но так откровенно господин Шильце позволяет себе выражаться только в узком кругу партнеров по покеру.
- Пойдем. Пришла госпожа Луиза.
Госпожа Шильце наклоняется к сыну с тем умильным выражением лица, которое по ее мнению приличествует счастливой матери и грустно говорит:
- Пока, мой мальчик. Мама хотела бы еще с тобой побыть, но у мамы с папой дела. Спи хорошо.
- Ах, какой хорошенький, чудо просто....
- Вы просто счастливица госпожа Шильце...
В косметическом салоне есть индивидуальнее кабинеты, есть помещения для двух-трех человек. Закадычные подруги всегда выбирают кабинет на двоих, считая территорию SPA-салонов лучшим местом для сплетен.
- Видала? Муж – всего лишь старший менеджер, а гонору как у самой президентшы.
- Ну, может она решила стать госпожой президентшей.
- Для этого ей придется сделать немало пластических операций. Чтобы привлечь внимание... ну ты понимаешь...
- Ох. Лиззи, я представляю.
- Или ее мужу. Примерно столько же если не больше... чтобы...
- Перестань, перестань, я смеяться не могу.
Смыться дамам действительно затруднительно: электрофорезная маска стягивает кожу и мышцы на лице.
- Никогда бы не подумала, что у такой утки как Альберта и такого лысого червяка как Отто может родиться такой прелестный ребенок.
- Вмешательство свыше, не иначе.
- Или с соседней улицы.
- Ха-ха.
- С нашим сыном не все в порядке.
Господин Отто с удивлением смотрит на жену: самоуверенная и всезнающая Альберта Шильце выглядит действительно растерянной. Раздраженной и высокомерной как обычно, но и встревоженной.
- Как это? Разве кибер-нянька не исправна?
Госпожа Шильце театрально закатывает глаза, но досаду испытывает вполне настоящую. Мужчины иногда такие тупицы!
- Это не обычная болезнь.
Господин Отто кривится, проклиная про себя тот день, когда Клара оказалась в его доме. Не обычная болезнь – интересно что? Духовный вампиризм, передающийся путем спиритического сеанса? Ментальная чума нео-пацифистов?
- Альберта...
- Я прекрасно знаю все, что ты мне сейчас скажешь. Что наш сын здоров, что ты арендовал няньку лучшей марки, но я не ошибаюсь. Материнское сердце мне подсказывает, что с Грехемом не все в порядке.
- И в чем это выражается?
- Он смотрит не так как ребенок.
Трагическое выражение на лице госпожи Шильце достойно Вальдии Майке, обладательницы Оскара прошлого года. Господин Шильце вздыхает про себя, но говорить все, что он думает о мнении Клары в этом вопросе, благоразумно не собирается.
Иначе трагическое выражение с лица жены исчезнет быстрее, чем предчувствие «материнского» сердца. И тогда все ее раздражение по поводу отсутствия приглашения на собрание «Коллегии соседей» обрушится на его голову.
- А как?
- Как? Посмотри сам если не веришь, - драматически шепчет Альберта и включает интерком.
На экране появляется детская, где среди кучи игрушек и музыкальных «призраков» годовалый Грехем Шильце своими крошечными пальчиками пытается собрать вместе какие-то цветные лоскутки.
- Ты видишь? – свистящим шепотом говорит госпожа Шильце. Отто недоуменно, но осторожно пожимает плечами. Что видеть-то? Сидит ребенок, что-то делает, не кричит, не падает, не капризничает – что еще надо?
- Да посмотри же посмотри, – уже не заботясь о «конспирации» громко говорит госпожа Шильце, тыча пальцем в экран. Потом нервно дергает рычажок и появляется изображение под другим углом.
- Смотри!
Господин Шильце по-прежнему не понимает, чего от него хотят, но потом замечает то, что, судя по всему, так потрясло материнское сердце госпожи Шильце.
- Видиш, видишь? Это цвет порока!
- Хм. А глаза-то у Грехема в бабушку.
- Катя. Где Грехем?
- У себя, госпожа Шильце. Собирает паззл.
- Опять один? Катя я вполне внятно приказала: находиться рядом и разговаривать, вовлекать Грехема в беседу. Ты прекрасно знаешь рекомендации психолога.
- Госпожа Шильце. Грехем нервничает, когда с ним разговаривают и не дают заниматься.
- Катя, я предпочитаю следовать рекомендациям врача. А не штатного андрогина . Сегодня же возвращайся в контору и скажи господину Мейеру, что я недовольна его выбором.
- Да, госпожа Шильце.
Играет. Опять играет. В паззлы. Или смотрит какую-нибудь детскую образовательную программу. Откуда у него такое странное любопытство? Нет, конечно, она бы ни хотела, чтобы он, как маленький Роберт сын госпожи Крайке, разбивал антикварные вазочки, рассыпал крошки сладостей по всем коврам или ездил на роботе-каре по парку, а потом в нем же по всему дому. Но то, что ее двухлетний сын за всю жизнь не издал ни одного звука, и, кажется даже не плакал ни разу, и не желает ходить сам, внушает беспокойство не только ей. Ах, сколько раз она говорила своему бестолковому мужу, что с Грехемом что-то не так, что он болен. Ну, кончено он нашел где-то этого коновала – коновала порекомендовала госпожа Марибель, которая важная особо, но этого Альберта уже не помнит – и он заявил, что с ребенком все в порядке.
В порядке? С ребенком, у которого через полгода глаза из серых сделались зелеными как новый «лексус» ее мужа? С ребенком, который никак не реагирует на приход матери? Или отца, или гостей - только провожает внимательным взглядом из-под ресниц? С ребенком, который встал на ноги только в годовалом возрасте и не желает ходить самостоятельно до сих пор?
Детский психолог утверждает, что это следствие какой-то травмы. Но какой? Они ведь так правильно себя вели, обеспечили ребенку лучший уход...
- Катя, ты водила Грехема на прогулку?
- Да госпожа Шильце.
Надо отвести Грехема к Кларе. Просто необходимо, с ребенком что-то не так, он поражен какой-то духовной болезнью, как раз недавно они обсуждали этот вопрос, о влиянии плохой кармы на ребенка. И никто не знает об этой чуме цивилизации больше, чем братство новых дзен-буддистов. Но для этого надо как минимум дождаться отсутствия мужа дома. С тех пор как он стал ведущим рекламным специалистом корпорации, и они переехали в этот престижный район, он стал куда меньше прислушиваться к мнению жены.
« - ... столь невероятны. Это звучит почти как обещание чуда.
- Однако это правда. Разработки нашего Центра позволяют варьировать в широких пределах параметры корректируемых свойств. Не секрет, что характеристики организма зависят не только от состава индивидуального набора ДНК, но и от того какие гены являются рецессивными, а какие доминантными. Имея возможность активировать одни участки и подавлять активность других, мы можем целенаправленно изменять свойства органа или целого организма. Такой метод радикально решает проблему наследственных болезней или нарушений.
- Но ваша реклама обещает коррекцию не только эмбриона, но и взрослого человека. И, пожалуй, наших зрителей такая возможность интересует не меньше.
- Полностью сформированный организм тоже можно подвергнуть генетической чистке, удалив поврежденные участки ДНК. Конечно, для достижения нужного результата придется потратить больше времени и приложить больше усилий...»
- Я множество раз запрещал тебе посещать эти собрания!
- Ты не можешь запрещать мне покидать дом!
- Я запрещаю тебе ходить в гости к твоей умалишенной Кларе и всей этой банде звенящих бубенчиками шаманов!
- Ты не имеешь права ничего мне запрещать! Ты забыл условия брачного контракта?
- Я давно отработал условия твоего брачного контракта. Ты черт возьми, тратишь сумму в два раза большую чем та, которую я обязан тебе по договору.
- А ты хотел бы, что твоя жена выглядела как нищая!? Отличный у меня муж! Госпожа Ламай это ханжа будет просто в восторге!
- Эта госпожа ханжа принесла в прошлом году два миллиона инвинов корпорации.
- Ты все измеряешь в деньгах. Несомненно, что мою жизнь и жизнь нашего ребенка ты тоже посчитал до каждого юнита!
- В мои расчеты не входит ненормальная жена, посещающая каждую пятницу какую-то дикую секту. И уж те более не входит такая жена, которая таскает туда моего ребенка!
- Что?
- То. Ты что думаешь, ты могла это скрыть?
Судя по глубокому удивлению на лице госпожи Шильце – да, надеялась скрыть. После неудачного визита двухлетней давности, когда в результате пожара – или поджога как утверждала сама Клара - сгорел ее частный клуб, Альберта надолго осталась без живительного общества братства дзен-буддистов. Но позже Кларе удалось найти новых спонсоров, клуб возродился, и госпожа Шильце вновь стала одной из заядлых его посетителей. Она так и не вошла в постоянный совет братства, слишком большое количество обязанностей членов совета никак не совмещались с ее понятием достойной жизни успешной женщины, но уважаемым и ценным членом братства она, несомненно, являлась.
Все эти перипетии, а так же переезд в Верхнюю часть города, связанный с карьерным ростом ее мужа, заставили госпожу Шильце на время перестать беспокоиться по поводу странного поведения ее ребенка. Но согласитесь, когда в шесть лет, мальчик демонстрирует показатели интеллектуального развития 14-летного подростка, но при этом вслух не произносит ни слова – это по меньше мере странно. Психолог настаивал на не вмешательстве в «собственный мир» ребенка, поскольку это могло повредить его развитию, но госпожа Шильце не намерена была спускать это с рук.
Тем более, когда собственный супруг позволяет себе такое благодушие.
- Он не нормален Отто, я просто пытаюсь помочь нашему ребенку.
- Каким образом? Водя его на твои дурацкие собрания? Интересно, что вы там делаете? Посыпаете его волшебным порошком? Или может, приносите жертвы?
Впрочем, если бы было так, господин Шильце принимал бы другие меры. Но предоставленные ему неведомым благожелателем материалы свидетельствовали о довольно невинных процедурах.
- Мы молимся. Мы молимся, и Грехем участвует в наших молитвах. Я уверен, что душа этого ребенка еще не угалса.
- О, мой бог я взял в жены не только неврастеничку, но и святую
- Не смей называть то, что ты не понимаешь!
- Да ты сама и половины не понимаешь того, что говоришь! Альберта, я в последний раз предупреждаю, если ты выкинешь еще что-нибудь в таком духе, я разведусь с тобой. Можешь найти Грехему другого психолога, если тебе так уж хочется, чтобы он научился молоть языком как ты, но не смей таскать его к своим идиотским друзьям!
Читать дальше в комментах
- Мои поздравления госпожа Шильце. Вы, наверное, так счастливы.
- О, я так рада видеть вас у нас в гостях...
- Конечно. Я бесконечно счастлива. Мы так давно хотели сына...
- Рада вас приветствовать...
Вечеринка по поводу рождения сына господина Шильце, менеджера отдела рекламы и преуспевающего бизнесмена, была в разгаре. Встретив всех важных гостей и справедливо решив, что остальные визитеры могут позаботиться о себе сами, госпожа Шильце отправилась в бывшую спальню для гостей, а ныне детскую, посмотреть на долгожданное чадо. Совместимость у них с мужем была настолько низка, что понадобилась не одна попытка и немалое количество денег. И хотя никакой особой необходимости в наследнике у преуспевающего, но все же вполне среднего предпринимателя господина Отто Шильце не было, госпожа Шильце настояла на своем: иметь сына престижно.
Конечно, она не вынашивала ребенка, а как всякая приличная женщина арендовала маточный репликатор, и теперь обретенное дитя колыхалось в объятиях робота-коляски, тараща круглые серые глазенки. Женщина подошла ближе, наклонилась, с неудовольствием отметив полное равнодушие сына при ее появлении. Теоретически она знала, что должно пройти немало времени, прежде чем новорожденный вычленит из окружающего мира образ матери, но все же... но все же она надеялась, что с НЕЙ будет иначе.
Она разочаровано вздохнула, ощущая странную, безосновательную усталость, которая часто возникает, когда желание - большое, требующее усилий - наконец сбывается, но при этом, кажется, что эти усилия и жертвы недостаточно для того, чтобы ты получил именно то, что надо. И теперь, несмотря на то, что показатели здоровья у малыша были выше всяких позвал, госпожа Шильце чувствовала себя немного обманутой. Словно что-то ей не додали.
«Колыбель» почти перестала качаться, робот приступил к кормлению настоящим, стопроцентным, как утверждала реклама, материнским молоком. То, что ее муж работал в подобном же отделе рекламы и знал чего стоят такого рода обещания, совершенно госпожу Шильце не смущало. В конце концов, эту смесь ей посоветовала госпожа Мариберг, а это очень уважаемая особа.
- Любуешься? – ее муж, господин Отто Шильце тихо вошел в детскую и обнял стоящую женщину за талию. Госпожа Шильце этого терпеть не могла, но промолчала: вот так вот вдвоем, они выглядели такой счастливой, благополучной парой. Прямо как в семейном сериале «Матери».
- Но ведь это наш сын, Отто. Наша плоть и кровь, понимаешь? Я вот смотрю, смотрю и понимаю, что это кусочек меня...
- Да. Конечно.
Господин Шильце едва заметно морщится от патетических и сентиментальных слов жены. Принимая во внимание, как производятся дети в наше время, было бы правильнее сказать, что он - плоть от плоти свиней, и любоваться на него имеет больше прав маточный репликатор. Но так откровенно господин Шильце позволяет себе выражаться только в узком кругу партнеров по покеру.
- Пойдем. Пришла госпожа Луиза.
Госпожа Шильце наклоняется к сыну с тем умильным выражением лица, которое по ее мнению приличествует счастливой матери и грустно говорит:
- Пока, мой мальчик. Мама хотела бы еще с тобой побыть, но у мамы с папой дела. Спи хорошо.
- Ах, какой хорошенький, чудо просто....
- Вы просто счастливица госпожа Шильце...
В косметическом салоне есть индивидуальнее кабинеты, есть помещения для двух-трех человек. Закадычные подруги всегда выбирают кабинет на двоих, считая территорию SPA-салонов лучшим местом для сплетен.
- Видала? Муж – всего лишь старший менеджер, а гонору как у самой президентшы.
- Ну, может она решила стать госпожой президентшей.
- Для этого ей придется сделать немало пластических операций. Чтобы привлечь внимание... ну ты понимаешь...
- Ох. Лиззи, я представляю.
- Или ее мужу. Примерно столько же если не больше... чтобы...
- Перестань, перестань, я смеяться не могу.
Смыться дамам действительно затруднительно: электрофорезная маска стягивает кожу и мышцы на лице.
- Никогда бы не подумала, что у такой утки как Альберта и такого лысого червяка как Отто может родиться такой прелестный ребенок.
- Вмешательство свыше, не иначе.
- Или с соседней улицы.
- Ха-ха.
- С нашим сыном не все в порядке.
Господин Отто с удивлением смотрит на жену: самоуверенная и всезнающая Альберта Шильце выглядит действительно растерянной. Раздраженной и высокомерной как обычно, но и встревоженной.
- Как это? Разве кибер-нянька не исправна?
Госпожа Шильце театрально закатывает глаза, но досаду испытывает вполне настоящую. Мужчины иногда такие тупицы!
- Это не обычная болезнь.
Господин Отто кривится, проклиная про себя тот день, когда Клара оказалась в его доме. Не обычная болезнь – интересно что? Духовный вампиризм, передающийся путем спиритического сеанса? Ментальная чума нео-пацифистов?
- Альберта...
- Я прекрасно знаю все, что ты мне сейчас скажешь. Что наш сын здоров, что ты арендовал няньку лучшей марки, но я не ошибаюсь. Материнское сердце мне подсказывает, что с Грехемом не все в порядке.
- И в чем это выражается?
- Он смотрит не так как ребенок.
Трагическое выражение на лице госпожи Шильце достойно Вальдии Майке, обладательницы Оскара прошлого года. Господин Шильце вздыхает про себя, но говорить все, что он думает о мнении Клары в этом вопросе, благоразумно не собирается.
Иначе трагическое выражение с лица жены исчезнет быстрее, чем предчувствие «материнского» сердца. И тогда все ее раздражение по поводу отсутствия приглашения на собрание «Коллегии соседей» обрушится на его голову.
- А как?
- Как? Посмотри сам если не веришь, - драматически шепчет Альберта и включает интерком.
На экране появляется детская, где среди кучи игрушек и музыкальных «призраков» годовалый Грехем Шильце своими крошечными пальчиками пытается собрать вместе какие-то цветные лоскутки.
- Ты видишь? – свистящим шепотом говорит госпожа Шильце. Отто недоуменно, но осторожно пожимает плечами. Что видеть-то? Сидит ребенок, что-то делает, не кричит, не падает, не капризничает – что еще надо?
- Да посмотри же посмотри, – уже не заботясь о «конспирации» громко говорит госпожа Шильце, тыча пальцем в экран. Потом нервно дергает рычажок и появляется изображение под другим углом.
- Смотри!
Господин Шильце по-прежнему не понимает, чего от него хотят, но потом замечает то, что, судя по всему, так потрясло материнское сердце госпожи Шильце.
- Видиш, видишь? Это цвет порока!
- Хм. А глаза-то у Грехема в бабушку.
- Катя. Где Грехем?
- У себя, госпожа Шильце. Собирает паззл.
- Опять один? Катя я вполне внятно приказала: находиться рядом и разговаривать, вовлекать Грехема в беседу. Ты прекрасно знаешь рекомендации психолога.
- Госпожа Шильце. Грехем нервничает, когда с ним разговаривают и не дают заниматься.
- Катя, я предпочитаю следовать рекомендациям врача. А не штатного андрогина . Сегодня же возвращайся в контору и скажи господину Мейеру, что я недовольна его выбором.
- Да, госпожа Шильце.
Играет. Опять играет. В паззлы. Или смотрит какую-нибудь детскую образовательную программу. Откуда у него такое странное любопытство? Нет, конечно, она бы ни хотела, чтобы он, как маленький Роберт сын госпожи Крайке, разбивал антикварные вазочки, рассыпал крошки сладостей по всем коврам или ездил на роботе-каре по парку, а потом в нем же по всему дому. Но то, что ее двухлетний сын за всю жизнь не издал ни одного звука, и, кажется даже не плакал ни разу, и не желает ходить сам, внушает беспокойство не только ей. Ах, сколько раз она говорила своему бестолковому мужу, что с Грехемом что-то не так, что он болен. Ну, кончено он нашел где-то этого коновала – коновала порекомендовала госпожа Марибель, которая важная особо, но этого Альберта уже не помнит – и он заявил, что с ребенком все в порядке.
В порядке? С ребенком, у которого через полгода глаза из серых сделались зелеными как новый «лексус» ее мужа? С ребенком, который никак не реагирует на приход матери? Или отца, или гостей - только провожает внимательным взглядом из-под ресниц? С ребенком, который встал на ноги только в годовалом возрасте и не желает ходить самостоятельно до сих пор?
Детский психолог утверждает, что это следствие какой-то травмы. Но какой? Они ведь так правильно себя вели, обеспечили ребенку лучший уход...
- Катя, ты водила Грехема на прогулку?
- Да госпожа Шильце.
Надо отвести Грехема к Кларе. Просто необходимо, с ребенком что-то не так, он поражен какой-то духовной болезнью, как раз недавно они обсуждали этот вопрос, о влиянии плохой кармы на ребенка. И никто не знает об этой чуме цивилизации больше, чем братство новых дзен-буддистов. Но для этого надо как минимум дождаться отсутствия мужа дома. С тех пор как он стал ведущим рекламным специалистом корпорации, и они переехали в этот престижный район, он стал куда меньше прислушиваться к мнению жены.
« - ... столь невероятны. Это звучит почти как обещание чуда.
- Однако это правда. Разработки нашего Центра позволяют варьировать в широких пределах параметры корректируемых свойств. Не секрет, что характеристики организма зависят не только от состава индивидуального набора ДНК, но и от того какие гены являются рецессивными, а какие доминантными. Имея возможность активировать одни участки и подавлять активность других, мы можем целенаправленно изменять свойства органа или целого организма. Такой метод радикально решает проблему наследственных болезней или нарушений.
- Но ваша реклама обещает коррекцию не только эмбриона, но и взрослого человека. И, пожалуй, наших зрителей такая возможность интересует не меньше.
- Полностью сформированный организм тоже можно подвергнуть генетической чистке, удалив поврежденные участки ДНК. Конечно, для достижения нужного результата придется потратить больше времени и приложить больше усилий...»
- Я множество раз запрещал тебе посещать эти собрания!
- Ты не можешь запрещать мне покидать дом!
- Я запрещаю тебе ходить в гости к твоей умалишенной Кларе и всей этой банде звенящих бубенчиками шаманов!
- Ты не имеешь права ничего мне запрещать! Ты забыл условия брачного контракта?
- Я давно отработал условия твоего брачного контракта. Ты черт возьми, тратишь сумму в два раза большую чем та, которую я обязан тебе по договору.
- А ты хотел бы, что твоя жена выглядела как нищая!? Отличный у меня муж! Госпожа Ламай это ханжа будет просто в восторге!
- Эта госпожа ханжа принесла в прошлом году два миллиона инвинов корпорации.
- Ты все измеряешь в деньгах. Несомненно, что мою жизнь и жизнь нашего ребенка ты тоже посчитал до каждого юнита!
- В мои расчеты не входит ненормальная жена, посещающая каждую пятницу какую-то дикую секту. И уж те более не входит такая жена, которая таскает туда моего ребенка!
- Что?
- То. Ты что думаешь, ты могла это скрыть?
Судя по глубокому удивлению на лице госпожи Шильце – да, надеялась скрыть. После неудачного визита двухлетней давности, когда в результате пожара – или поджога как утверждала сама Клара - сгорел ее частный клуб, Альберта надолго осталась без живительного общества братства дзен-буддистов. Но позже Кларе удалось найти новых спонсоров, клуб возродился, и госпожа Шильце вновь стала одной из заядлых его посетителей. Она так и не вошла в постоянный совет братства, слишком большое количество обязанностей членов совета никак не совмещались с ее понятием достойной жизни успешной женщины, но уважаемым и ценным членом братства она, несомненно, являлась.
Все эти перипетии, а так же переезд в Верхнюю часть города, связанный с карьерным ростом ее мужа, заставили госпожу Шильце на время перестать беспокоиться по поводу странного поведения ее ребенка. Но согласитесь, когда в шесть лет, мальчик демонстрирует показатели интеллектуального развития 14-летного подростка, но при этом вслух не произносит ни слова – это по меньше мере странно. Психолог настаивал на не вмешательстве в «собственный мир» ребенка, поскольку это могло повредить его развитию, но госпожа Шильце не намерена была спускать это с рук.
Тем более, когда собственный супруг позволяет себе такое благодушие.
- Он не нормален Отто, я просто пытаюсь помочь нашему ребенку.
- Каким образом? Водя его на твои дурацкие собрания? Интересно, что вы там делаете? Посыпаете его волшебным порошком? Или может, приносите жертвы?
Впрочем, если бы было так, господин Шильце принимал бы другие меры. Но предоставленные ему неведомым благожелателем материалы свидетельствовали о довольно невинных процедурах.
- Мы молимся. Мы молимся, и Грехем участвует в наших молитвах. Я уверен, что душа этого ребенка еще не угалса.
- О, мой бог я взял в жены не только неврастеничку, но и святую
- Не смей называть то, что ты не понимаешь!
- Да ты сама и половины не понимаешь того, что говоришь! Альберта, я в последний раз предупреждаю, если ты выкинешь еще что-нибудь в таком духе, я разведусь с тобой. Можешь найти Грехему другого психолога, если тебе так уж хочется, чтобы он научился молоть языком как ты, но не смей таскать его к своим идиотским друзьям!
Читать дальше в комментах
-
-
04.05.2008 в 14:45Во всяком случае, пока Клара не посоветует ей, что дальше делать.
Госпожа Шильце представляет себе лицо своего мужа, когда он выяснит что в доме нет ни ее, ни ребенка. Конечно, сразу он этого не узнает: вернувшись, Отто, тут же загружает свои спортивные программы и наслаждается виртуальным участием в олимпийских играх не менее двух часов. Затем он поужинает, радуясь в душе ее отсутствию в столовой, а затем активирует свой любимый порнософт с этой мелкой шлюшкой Стефани. Да он и спать ляжет так и не узнав, что жены нет: главное, чтобы интерком исправно показывал нужные кадры спальни и детской. Проверить он удосужится только к утру и то, только из-за вчерашнего скандала.
Пусть теперь грозит лишением материальной компенсации сколько угодно: следящая аппаратура в доме зафиксирует его высокий «интерес» к ребенку, и ни одна судейская комиссия не отдаст мальчика под опеку такого «заботливого» родителя. Какое счастье, что Отто заставлял ее водить сына по врачам и обращаться к специалистам, отговариваясь отсутствием свободного времени. Теперь они тоже засвидетельствуют ее право на сына.
Что тогда Отто запоет, лишившись своего «талисмана»? И соответствующей суммы на содержание и развитие ребенка? О своей карьере ему придется забыть.
Госпожа Шильце погружается в приятные грезы. Вода в джакузи тихонько плещется, успокаивающий шум воды сливается с модной в нынешнем сезона музыкой «воздушной эйфории». Женщина лежит, прикрыв глаза, наслаждаясь теплом воды и запахом релаксанта, и не видит, как бесшумно открывается дверь ванной и в комнату входит ее сын.
Маленький Грехем пару секунд стоит неподвижно, рассматривая обстановку комнаты своими внимательными серьезными глазами. Замечает в стенной нише то, что он ищет - выдвижную установку большого стационарного фена. Так же бесшумно двигается к стене, где на панели управления находит блок системы безопасности и, введя две минуты назад взломанный код, отключает ее. Теперь в программу можно ввести любые данные.
Он покидает ванную, так и не выдав своего присутствия, и возвращается к гостиничному комму. Игровой симстим здесь низкого уровня, но зато есть последняя версия шахматной программы.
Когда из ванной раздается невнятный шум, похожий то ли на свист то ли на громкий шелест, а потом раздается звук падения в воду небольшого предмета, губы Грехема не слышно произносят:
- Доброе утро, мама.
Талисман. На самом деле это прозвище придумал не Отто. Его приятель по субботним картежным играм как-то объяснил свой успех тем, что когда-то нашел и всю жизнь хранил свой талисман: стальную фигурку игрока в какую-то неизвестную здесь игру. Сама по себе игрушка, сделанная из такого необычного материала, привлекала внимание, но была совершенно бессмысленной, и Вайнер так и пояснил свой выбор. Талисман должен быть бессмысленным с точки зрения пользы: игрушка, ключ неизвестно от чего, соседская девчонка, не имеющая к тебе никакого отношения, маленькое животное.
Сын вроде бы мало подходил на выполнение функции талисмана, но господин Шильце отчасти, чтобы подразнить приятеля, отчасти наперекор этому рассуждению стал называть своего ребенка талисманом.
Талисман, который не разговаривает в шесть лет. Пусть Альберта была дурой всю жизнь, пусть, несмотря на все высокомерие и сварливость, ее мог обвести вокруг пальца кто угодно, но в одном она была права - с ребенком что-то не так и непонятно что.
Господин Шильце возвращается домой. Где-то в этом здании, начиненном современной электроникой и всей доступной для специалиста первого класса роскошью, находится его сын. Но вот прошла уже неделя со дня похорон его матери, а он по-прежнему не может даже подойти к своему мальчику, а не то, что поговорить. О чем? О ком? Как? Детский психолог, наблюдающий Грехема утверждает, что это сделать необходимо, ребенок должен ощущать поддержку родителя, а Отто готов заплатить любые деньги лишь бы не разговаривать со своим сыном.
Грехем не умеет разговаривать? А он сам? Умеет?
Задумавшись, он бессмысленно возит ложкой в тарелке, пытаясь решить неприятную проблему. Неожиданно рядом возникает другая тарелка, с горкой шоколадных сладостей. Он подымает глаза и видит, что тарелку принес его сын. Господин Шильце не очень понимает, в чем дело, но очень сильно волнуется. Чтобы это ни было, но это очень важно.
- Это вкусно, - говорит Грехем, с серьезным видом и слегка хмурится, когда его отец неожиданно хватает его за плечи, прижимает к себе и, кажется, плачет.
Все правильно.
- Ну что ты. Отто носится со своим пацаном как наша корпорация с департаментом налогов.
- Да? А мне казалось, что он практически не изменил свою жизнь после смерти жены. И на службе по-прежнему проводит все время.
- Ну, Эльга, он ведь метит на место начальника филиала в Дари, и надо сказать не безосновательно.
- А по результатам тестирования не скажешь, что у него есть большие шансы. Показатели так себе. Средненькие.
- Зато везет ему как шахтеру. Знаешь, сколько он в прошлом году заработал? Больше четных миллионов.
- Интере-есно. Но босс точно предпочитает образцовых семьянинов.
- А чем Отто не образцовый семьянин? Вдовец, сына растит. И то, что к мальчику очень привязан, знает весь офис. Знаешь, как он его называет? Талисман.
-
-
04.05.2008 в 14:46- В чем дело? Я видел показатели Грехема, какие у вас могут быть претензии?
- Это... долго объяснять, мне понадобится время.
- Хорошо. Завтра в 12 часов.
Господин Шильце недовольно смотрит на цифры наладонника, госпожа Майербах, учительница, специалист по социальному развитию изволит опаздывать. Считает свое время дороже его?
- Извините за опоздание, здравствуйте.
- Здравствуйте, - недовольно говорит господин Шильце, надобности в непосредственной, а не виртуальной встрече он не видит. Госпожа специалист, молодая голубоглазая блондинка, из той породы девушек, которые должны выглядеть привлекательными, но чья способность к чрезмерному восприятию идей духовного развития, быстро превращает их в фанатичек, сразу же вызывает у Отто раздражение. Она собирается говорить о его сыне, его талисмане, какие-то гадости. Выражение ее лица, сочувственное и покровительственно-печальное, прямо-таки кричит об этом.
- Я вас слушаю.
- Я хочу поговорить о вашем сыне.
- Я понял. Не тратьте мое время, будьте любезны.
Может, если быть с ней грубым, девица смешается, и не будет морочить ему голову недостаточным уровнем общительности его ребенка? Они не на Олимпусе живут, слава Богу, там говорят, показатели социальной гармонии являются единственными достойными для карьеры характеристиками. И даже для самой жизни.
- Ваш сын проявляет все признаки асоциального поведения.
Отто удивленно смотрит на учительницу. Та по молодости краснеет, но собирается отстаивать свое мнение.
- Психолог вряд ли согласится с вашим заявлением, госпожа...
- Майербах, - подсказывает девушка, не выдержав затянувшейся паузы, и краснеет еще пуще. С помощью нехитрого трюка этот сноб-выскочка сумел ее унизить.
- А я склонен доверять психологу, наблюдающему за развитием моего сына более четырех лет.
- Возможно, психолог вашего сына не в курсе всех событий. Вы знаете, что положение вашего ребенка в классе общения не слишком высоко.
Не слишком. Общаться со сверстниками девятилетнему Грехему совершенно не интересно. Подвижные игры, модная музыка и симтсимы, рекламные социальные проекты и тому подобная детская ерунда его совершенно не привлекает. К тому же он плохо развит физически: высокий для своего возраста и вполне пропорционально сложенный, он производит странное впечатление подростка, который до сих пор не умеет толком ходить. Он тощ и не развит, его движения неуклюжи, походка развинченная и какая-то неуверенная, словно его все время тянет куда-то упасть. Так что не удивительно, что дети постоянно его дразнят, а сам Грехем предпочитает вести сидячий образ жизни. И общаться со взрослыми в идеальном мире Сети.
Занятия в гимнастическом зале никак не влияют на его физическое состояние. Зато интеллектуальное развитие ученика Шильце давно выдвинуло его в ряд выдающихся талантов, а его последний школьный проект привлек внимание специалистов генетиков.
Хотя в планы Отто делать из сына ученого не входит, но научное образование директору любой компании будет только на руку. В современном мире способность работать с информацией является первым показателем успеха.
Но класс общения, эта вечная мука для любого нормального родителя... Какой кретин придумал, что для социального развития ребенка ему нужно научиться налаживать контакты с представителями разных слоев общества? Да еще и разных возрастов? Как будто его сыну или сыну директора лицея когда-нибудь придется сталкиваться с этим уличным мусором? Какую пользу могут принести такое контакты, что кроме вреда приносят?
- Вы знаете, что он участвовал в драке....
- Что моего сына пытались избить, - прерывает Отто учительницу, вновь наливаясь всем пережитым тогда гневом и страхом. Его сын, младший Шильце был вынужден защищаться от нападения трех старших ребят из каких-то трущоб, и куратор класса этому не помешала. Господин Шильце приложил все свое влияние, чтобы куратора класса сместили, но требования колледжа были бы не по зубам и самому президенту компании. «У нас демократия, сэр, вы не можете по своей воле изменить положения образовательной программы». Просто трех парней перевели в другой класс, а вместо них появились другие изгои.
- Это необходимый социальный опыт.
- Даже в случае, когда один из участников «опыта» меньше своих противников на пять лет?
Белокурая госпожа Майербах хмурится, но твердо повторяет:
- Это необходимый социальный опыт. И вы знаете, что наша система наблюдения не позволит причинить детям сколько-нибудь существенный вред. Мы всегда успеваем во время.
Господин Шильце саркастично усмехается
- Поверьте госпожа... Майртан, да? Поверьте, если бы эти ... дети причинили вред моему ребенку, я разнес бы вашу школу на атомы.
- Наша система безопасности способна защитить детей на территории школы, но только на территории школы. Вы знаете, что эти трое подростков подверглись жестокому избиению? Они находятся в больнице, некоторые травмы потребовали хирургического вмешательства, а один из них до сих пор в реанимации?
- Меня это не удивляет, наверняка они состояли в какой-нибудь подростковой банде и участвовали ... в выяснении отношений. Меня удивляет, как можно позволить детям, нашим детям контактировать с этими... не благополучными.
- Нет, – еще сильнее хмурится госпожа Майербах, - вы ошибаетесь. На них напали и избили, специально. И, по мнению медиков, действовали профессионалы, хладнокровно и со знанием дела, а не в состоянии агрессии или наркотического опьянения.
-И при чем тут мой сын? – господин Отто не двусмысленно смотрит на отключенный комм, где мигает уже третий вызов. Молодая выскочка, наверняка сама родом из третьего, а то и девятого района, и жаждет воспользоваться своим положением для того, чтобы унизить кого-то более успешного.
Но какое это все отношение имеет к его сыну?
- Видите ли... – молодая учительница колеблется, но, решившись, выпаливает, - видите ли, по стечению обстоятельств я совершенно точно знаю, кто организовал это нападение. Кто нашел исполнителей, и кто заплатил за их работу. И этот кто-то – ваш сын.
Она смотрит прямо в глаза господину Шильце с какой-то непонятной надеждой, но при этом почти с отчаянием, потому мало шансов на то, что будешь услышана, и на то, что поверят такому заявлению. Скорее всего, примут за неумелую шантажистку.
- Вы с ума сошли! – гневно восклицает господин Шильце, резко выпрямляясь в кресле, - да вы с ума сошли? Как вы смеете обвинять моего сына? Где ваши доказательства?
- Если бы у меня были доказательства, доказательства, которые признает суд, я передала бы их полиции. Не смотря ни на что, - твердо говорит госпожа Майербах, - но эти сведения был получены мной не легальным образом и не могут быть использованы.
- Ах, не легально..., - господин Шильце гневно хмурит брови и ядовито произносит, - мне трудно представить, какие должны быть обстоятельства, при которых школьный специалист по соционике получает сведения об участии одного из своих учеников в организации нападения... право слово, мне действительно трудно представить.
Щеки госпожи Майербах вновь заливаются краской, и господин Отто мысленно усмехается: он прав, он сама родом из неблагополучного района.
- Но вот что я вам скажу, моя догорая госпожа Мерринберг. Если вы не можете ничего доказать то не стоит спешить и обвинять. Иначе я сам могу обвинить вас в попытке опорочить мое имя. Или вы рассчитывали получить вознаграждение, используя в качестве шантажа мнимые сведения?
Теперь специалист по соиционике бледнеет, закусывает губу, чтобы не разреветься. Впрочем, выражение лица у нее ближе к ожидаемому разочарованию, чем гневу или обиде.
- Трудно было ожидать от вас другой реакции. Но я надеялась, - она быстро встает и решительно идет к двери. Только возле самого входа приостанавливается и говорит, полуобернувшись,
- А вас самого это не пугает? То, что ваш сын способен на такое? Ему нет десяти лет, а он вполне справился с организацией преступления? Не страшно?
- Нет. Вы лжете, госпожа Майербах.
«...одним из таких нововведений стало тесное сотрудничество с Центром развития. Эта не так уж давно возникшая галактическая организация всемерно способствует развитию новых научных проектов. Разработки в теоретических областях обычно плохо финансируются на государственном уровне, а большое количество работ, которые ведет Центр относится к разработке теорий, и не имеет практического применения. Так же руководство Центра сознательно отказывается вести разработки в тех отраслях, которые имеют отношение к военной технике. Полный нейтралитет, который соблюдает руководство Центра по отношению к политическим партиям и течениям позволили этой организации сотрудничать с представителями разных систем с большим успехом.
Конечно, Центр развития имеет свой благотворительный фонд, и последний активно пополняется, благодаря целой сети коллегий Центра, созданных для выявления и развития молодых талантов и перспективных проектов. Так же экономическому благополучию Центра служит знаменитая Клиника Сарда, в которой многочисленные клиенты Центра могут пройти полное обследование, получить рекомендации самых знаменитых специалистов, и пройти уникальный курс генетической чистки организма. Новый метод без сомнений вызовет интерес у наших потребителей, так как предлагает...»
- Господин Шильце позвольте вам представить госпожу Левен из отдела внешних проектов.
- Мы знакомы господин Кранке, хотя, кажется, господин Шильце этого не помнит. Здравствуйте уважаемый господин Отто Шильце.
- Право слово. Я де... вы определенно мне знакомы. Но я к стыду своему не помню....
- Я работала в вашем отделе младшим специалистом несколько месяцев. Но затем перевелась в филиал Дари, здесь большие перспективы.
- Какая жалость. Я потерял такую очаровательную сотрудницу.
- Почему потеряли? Теперь я снова стала вашим сотрудником.
- Я рад, определенно рад. К тому же вы совершенно правы, госпожа Левен, в Дари огромные перспективы.
- Эльга, если позволите. Просто Эльга.
-
-
04.05.2008 в 14:46Впрочем, как уверяют нас наши эксперты, полное обновление организма - не самая плохая вещь, которая может произойти с человеком. Главное, точно сформулировать пределы изменений. И не превратиться в младенца из взрослого человека, слишком долго употребляя молодильную воду. Мы не сомневаемся, что господин президент выглядел бы очень живописно и трогательно, раздавая ценные указания с рук госпожи президентши, завернутый в пеленки и пытающийся покормиться молоком из груди госпожи президентши. Мы даже не сомневаемся, что указы, изданные господином президентом в таком состоянии, ничем бы не уступали указам, изданным на данный момент. Так вот повторяем, это пошло бы на пользу предвыборной компании президента, но сомнительно, чтобы способствовало улучшению внешней политики.
И не смотря на уверения Центра развития о сохранении полного пси-спектра личности, позвольте усомниться в сохранении...»
- И как продвигается работа?
- Вполне успешно, отец. Я закончил предварительный этап построения, после утверждения отправляюсь на полигон в Мерке.
- Это не слишком безопасно.
- В прошлой беседе ты согласился. Иначе я бы не стал оформлять разрешение на выезд. Это закрытый полигон.
- Ах, да, – соглашение он подписал пару дней назад. Мерке – испытательный полигон института Св. Франциска, сотрудничающего с Центром. Испытания проводятся под покровительством департамента науки и образования, и участие в его работе является показателем престижности и рентабельности проекта. В любом случае.
И в любой другой момент он не преминул бы похвастаться очередным успехом своего сына. Мальчишке 13 лет, а он заинтересовал государственный департамент. И интерес Центра к работам его сына так же является доказательством его таланта и трудолюбия.
В любой другой момент. Даже когда его официально включили в совет директоров, господин Шильце не забыл поздравить сына с успешным завершением класса колледжа. Но позавчера Эльга пригласила его на празднование своего Дня Рождения. И он оказался ее единственным гостем.
- Да, да, я помню. Желаю успеха... я уверен, что ты достигнешь успеха.
- Конечно, отец, - с достоинством наклоняет голову подросток, и господин Шильце отключается, не обратив внимания на испытывающий внимательный взгляд Грехема. Впрочем, его мальчик всегда так серьезен и строг, что понять, что либо по выражению его лица трудно.
- Примите мои поздравления. Такая чудесная пара.
- О, вы, наверное, так счастливы...
- Я так рада. Так рада, милочка....
- Отличный выбор, Отто. Подавляю вас. Давно пора стать примерным семьянином во всех смыслах....
- Желаю вам всякого счастья. И деток побольше.
- Ой, ну что вы. Спасибо госпожа Мила.
- Неужели я пожелал чего-то, что вы не хотите. Конечно у вас замечательный сын, господин Шильце. Но один ребенок - это мало. Это слишком мало.
Счастливый будущий жених вежливо смеется, но будущая новобрачная более откровенна.
- Ну-у... об этом еще рано говорить, правда, милый? Но...
Господин Шильце с восторгом смотрит на свою молодую, моложе в два раза, невесту и неожиданно говорит:
- Дочка. У нас обязательно будет дочка
Эльга Левен закрывается прозрачным шарфиком фантазийного голоного убора, блестит глазами, изображая смущение и радость. Ей стоило не малого труда убедить Отто в необходимости завести еще одного ребенка. Уговорить его на рождение сына, а не дочери - дело недалекого будущего. Не может же она позволить капиталам новоназначенного главы совета директоров оказаться в руках его малолетнего ублюдка.
«Малолетний ублюдок» с обычным для него непроницаемо-серьезным видом вдумчивого ученика, стоит рядом с отцом и будущей мачехой. Не привлекая ничьего внимания. Обычный 13-лений подросток, замкнутый, молчаливый и необщительный, не представляет интереса, если не знать о его работах. Но его работы мало волнуют знакомых госпожи Левен, явившихся на обручение.
- Странный какой-то. И молчит все время.
- Ха. Я спрашивала у Марии, ну знаешь, которая знакома с Бетти. Так вот он не говорил до 10 лет, представляешь?
- До 10? Как это? А как же он в колледже учился?
- Ох, что только нельзя сделать за деньги...
- И не говори.
- Не зря же его отец хочет второго сына.
- Скажи лучше, что этого хочет Эльга. А наша Эльга всегда знает, как получить то, что она хочет.
- ... теперь о печальном. Вчера в результате катастрофы на шоссе Ш5-1 погибла госпожа Эльга Левен, ведущий специалист отдела внешних проектов интерпланетной корпорации «Merders». Причиной катастрофы эксперты транспортного отдела считают сбой в программе навигации аеэрокара несчастной. Вызван сбой небрежным тестированием машины или плохим разрешением следящих приборов самой трассы, пока неизвестно. Напоминаем нашим зрителям, что это уже четвертая авария за месяц на этом участке, и предоставляем вам самим делать выводы. Мы живем в свободной стране и свободны делать любые выводы.
Госпожа Эльга Левен была обручена с господином Отто Шильце. Директором филиала корпорации на Дари «Merders», пара собиралась обвенчаться в следующею среду. Приносим свои искренние соболезнования родственникам и близким погибшей девушки...»
-
-
04.05.2008 в 14:47- Да. Извини.
Господин Шильце сидит в своем кабинете, дома, а не на рабочем месте. Окна кабинета затемнены и в комнате на редкость холодно. Обычно господин Шильце предпочитает более высокую температуру.
Его сын стоит в дверях словно сомневаясь, можно ли ему входить. Странный молчаливый мальчик с не по возрасту пытливыми глазами. Зелеными-зелеными, такие были у его бабушки.
Он вспоминает, что не позвонил собственному сыну: послал уведомление в интернат, и забыл, что Грехем на полигоне, и сообщение не дойдет. Потом вспоминает, как точно так же только в темной кухне, а не кабинете, сидел после смерти своей первой жены и тоже никак не мог собраться с мыслями, и понять, что же произошло, и точно так же его сын пришел к нему.
Грехем переступает порог, подходит к отцу. Неуверенно, осторожно, как делают это люди, не привыкшие к подобным жестам, обнимает отца за плечи, и они долго-долго так молчат. Двое мужчин, которые опять остались одни.
«... после катастрофы на Амой и гибели института элиты в галактике не существовало ни одной организации или учреждения, способного так же высоко удерживать уровень научных достижений и открытий. Если бы упомянутое противостояние до сих пор существовало, то сейчас Федерация могла бы наконец фактически доказать способность человеческого мозга работать так же успешно.
- По вашему мнению, открытие нового представительства Центра является научным событием?
- Да конечно. И, несомненно, открытие нового представительства послужит толчком к развитию науки нашей планеты и введению новых прогрессивных технологий.
- А не усматривается ли в этом соглашении, долгожданном соглашении, как мы знаем, политической подоплеки? Популистского шага одного их кандидатов?
- Знаете... если здесь и есть подоплека, то скорее экономического характера. Новое представительство уже заключило контракты с...»
-
-
04.05.2008 в 14:47- Грехем, перспективы развития и даже экономические выгоды - не единственный критерий для выбора.
- Я действительно не понимаю тебя, отец.
- Все просто, мой мальчик Ты знаешь, кто обеспечил первый этап открытия представительства? Благотворительный фонд «Кедр». А ты знаешь, кто входит в состав директоров фонда? Герберт Маллс. Если мы согласимся на сотрудничество, рано или поздно, вынуждены будем придти к соглашению с этим субъектом, к заключению контракта на общей партнерской основе. Я следил за деятельностью Центра несколько лет, это их обычная тактика. Довольно успешная, надо сказать, но не всегда оправданная, потому что совершенно не учитывает наличия ранее заключенных договоров, тем более не гласных, и не деловых связей. Такая практика выгодна в буферной зоне на Вальме или при той политической расхлябанности, которая царит на Свааме, но не приведет к успеху в зонах экономической стабильности. Успех определяется не только деловыми отношениями мой мальчик, мир полон другими связями. Поэтому я никогда не соглашусь работать в одной связке с Гербертом Маллсом.
Господин Отто смотрит на своего сына с легким снисхождением возраста, наблюдающего за бескомпромиссной молодостью. Юность. Давно, в молодости, он тоже считал основой бизнеса работу и ум, позже, на практике, выяснил важность связей и отношений - неуловимых эфемерный человеческих отношений, заставляющих умных холодных дельцов внезапно принимать решения и совершать действия, никаким логическим объяснениям не поддающиеся. И еще позже, научился создавать и беречь эти связи.
Это - информация. А информация в нашем мире намного дороже материальных ресурсов.
15-летний Грехем Шильце хмурится, обдумывая слова отца. Он вырос еще больше, но за последние полгода, как-то очень неожиданно «вошел в тело», разом превратившись из нескладного подростка в статного красивого юношу, светлокожего, зеленоглазого, с прекрасными белокурыми волосами очень светлого платинового оттенка. Внезапное преображение «гадкого утенка» в «белого лебедя» не заставило сдержанного и уравновешенного Шильце-младшего пуститься во все тяжкие, как побаивался его отец. Он не завел множества романов с выпускниками обоего пола, не ввязался в какую-нибудь неприглядную историю с ранней беременностью и не вступил в ряды молодежных течений, декларирующих свободную любовь. Напротив, совсем недавно он стал челном новомодного среди золотой молодежи клуба асексуалов. Скорее всего, это было своего рода протестом против внезапно обрушившегося на юношу внимания, но отец был даже доволен.
В подобном клубе можно завести множество полезных знакомств.
- Значит, ты будешь настаивать на своем решении?
- Не только буду настаивать, но и добился предварительного согласия большинства членов Совета. А Пауль... он согласится со мной.
Отто Шильце, первый заместитель Президента, со времени проекта инвестиций в конструкторские разработки института Раг пользуется неограниченным влиянием на упомянутого президента и весь совет директоров. В дни Второй депрессии он сумел не только удержать корпорацию на плаву, но и открыл новую прибыльную отрасль. Как только дни дефолта закончились, корпорация стала развиваться так стремительно, как не помнили старожилы рынка всего сектора.
- Мне решение кажется ошибочным. Нельзя допускать, чтобы личные дела оказывали влияние на деловые отношения.
- Наоборот, мой мальчик. Нужно их создавать и правильно использовать. Герберт Маллс допустил глупость в прошлом: он стал моим врагом. И теперь наступило удачное время расквитаться с ним.
Отто Шильце отпивает из бокала. Вино старое, выдержанное. Как сказала бы его первая жена, пить его - престижно. На самом деле он до сих пор предпочитает пиво. Но почему-то считает правильным в присутствие сына пить именно этот дорогой и благородный напиток: незачем мальчику усваивать плебейские привычки.
- Я дам тебе официальное разрешение на подключение к конференции. Пора тебе ближе познакомиться с методами ведения переговоров.
При включении голокуб остается непроницаемо-темным – нет ни изображения. Ни сообщений. В этом просто нет нужды: обмен информации происходит на уровне машинного кода и потребительским программам просто нечего отображать.
Как давно он обнаружил эту способность? Три года, восемь месяцев, четыре дня и двадцать часов тому назад. Минуты он тоже может указать, но в этом определенно нет необходимости.
«Отец не согласен. Я использую программу.»
«Будь максимально осторожен. Если появится необходимость, вызови Максима»
Это уже четвертая глубокая коррекция, и мозг человека может не выдержать. А жизнь Отто Шильце совершенно необходимо сохранять до его совершеннолетия. Более того, необходимо сохранять разум и личность. Потеря столь влиятельно фигуры в корпорации «Merdres» отрицательно скажется на Плане.
«Его ресурс не исчерпан. Я справлюсь»
Отто Шильце сейчас находится в своей спальне в неизвестном официальной медицине состоянии «открытой» комы – максимально удобному состояния разума для осуществления глубокого пси-программирования. Или коррекции как предпочитают его называть сотрудники Центра. Ему необходимо провести операцию по извлечения паттерна памяти, связанного с личностью Герберта Маллса, и подавлению сопроводительного эмоционального фона. Это не сложная операция, но человек уже довольно стар и подвергается постоянному не критическому воздействию.
Такой способ внедрения успешных решений – и нужных решений – эффективнее и быстрее, чем косвенные подсказки и внешняя поддержка. Особенно с того времени, когда он перестал быть пассивным оператором передачи и стал сам контролировать влияние на разум Отто Шильце.
Ничего сверхъестественного здесь нет: при конструировании его модуля были учтены характеристики частоты мозга его будущего формального отца. К сожалению, подобная настройка индивидуальна, поэтому влиять таким образом можно было только на господина Шильце.
Со всем остальным он справился самостоятельно. И теперь справится. Корпорация «Merdres» поддержит Центр и все его проекты. А через три года он станет президентом корпорации и сможет принять полноценное участие в Плане.
«Я выполню свою задачу».
-
-
05.05.2008 в 18:33Он вырос еще больше, но за последние полгода, как-то очень неожиданно «вошел в тело», разом превратившись из нескладного подростка в статного красивого юношу, светлокожего, зеленоглазого, с прекрасными белокурыми волосами очень светлого платинового оттенка. Внезапное преображение «гадкого утенка» в «белого лебедя» не заставило сдержанного и уравновешенного Шильце-младшего пуститься во все тяжкие, как побаивался его отец. Он не завел множества романов с выпускниками обоего пола, не ввязался в какую-нибудь неприглядную историю с ранней беременностью и не вступил в ряды молодежных течений, декларирующих свободную любовь. Напротив, совсем недавно он стал челном новомодного среди золотой молодежи клуба асексуалов.
Кажется, у нас появился юный блонди?
Но, простите, пригодилась бы бета. Или хотя бы проверить грамматику Вордом.
-
-
06.05.2008 в 17:19-
-
07.05.2008 в 00:02Вроде уже есть продолжение? Сейчас буду читать!
-
-
07.08.2013 в 12:07-
-
25.10.2014 в 16:26-
-
25.10.2014 в 20:09-
-
25.10.2014 в 20:16