Автор неизвестен. Увы.
Если кто не в курсе. то это к сайд-стори "Дурная трава" замечательнейшего автора - Луны.
А я его рекламирую!
читать дальше День, который…
автор: Луна
Стебный сайд-стори к "Дурной траве"
Тяжело жить с принципами.
Особенно, если это принципы не твои.
Шулдих смотрел на Фудзимию и честно пытался понять- что сделал не так. Отчего Фу так сердится.
- Но, либе, ничего ужасного не произошло!- заикнулся было телепат. Фудзимия одарил его бешенным взглядом.
- Заставить налогового инспектора убираться в доме- это по- твоему -ничего ужасного?
- Ну… у нас пылесос последней модели, а он им так заинтересовался…
- Пылесосом???
- Ну да… Он спросил- откуда у нас может быть коттедж с садом и такая техника, если ты- грузчик на стройке, а я – безработная домохозяйка и…
- Будда Амида! Он решил, что мы скрываем доходы!..
- Но, либе, мы и правда скрываем доходы! Я не знал, как ему объяснить- чем мы занимаемся!- промямлил Шулдих.
Фудзимия покраснел.
- И поэтому задурил ему мозги?- спросил он строго.
- Фудзимия, куча народа дурит мозги своему налоговому инспектору и…
- А пылесос?!?
- Либе, а ты вспомни, во что превратилась спальня после того, как ты вчера…
- Шу!
- Даже я испугался, когда проснулся, а у меня крепкие нервы и…
- Прекрати!
-… и я вот думаю, что шоколадная глазурь- это всё- таки немного экстре…
- Ты не должен был так поступать!
- Нет, это ты не должен был так поступать, это ты потащил её в спальню, а ведь мы прекрасно справились бы на кухне и…
- Не передёргивай! Я спрашиваю- почему ты заставил налогового инспектора заниматься уборкой?
- Ну… он спросил- чем он может нам помочь?.. Фудзимия… ну подожди! Он же просто вычистил ковёр и покрывала… ну и занавески… а остальное сделала стиральная машина!
- А пицца?!?
- А что- пицца?
- Почему ты отправил его за пиццей?
- Я проголодался… И я же отрезал ему кусочек, либе, я же не какая- нибудь сволочь!- возмутился Шу.
- Так нельзя поступать с людьми!- бушевал Фудзимия. Фудзимия Бушующий был красив, куда красивее, чем Фудзимия Отмороженный, и Шу начал бочком подбираться к нему, надеясь направить всю эту бесхозную энергию в мирное русло.
- Сколько раз я запрещал тебе издеваться над людьми!
- Не помню… Ай!
- Прекрати!.. не пытайся меня…
- Ты рассердился, либе? Ну прости! Ну что я такого сделал?
- Ты же обещал мне, ты же мне клялся!..
- Я не смог удержаться!..
- Ты невозможный!..
-…ммм…
-…ты…
Шорох, чмокающие звуки, стоны, хихиканье…
- …что?..
- …ты… с тобой… с тобой невозможно жить…
Тишина, а потом визг:
- Что ты сказал?!!
- Шу…
- Невозможно!?! Невозможно?!?
- Шу, я не то…
- Это с тобой невозможно жить, Катана!
- Шу…
- Ты мне запрещаешь всё!
- Шу, но ты…
- «Не смей делать то», «не смей делать это», «Шу, прекрати!», «Шу, так с людьми нельзя!» Хватит! Надоело! Брэд мне никогда…
- Что?!? Что тебе Брэд никогда!?!- при упоминании ненавистного имени Фудзимия начал косить от злости.
- Не запрещал ничего!- враньё, конечно, но Шу было уже не до объективности. Они стояли, ощетинившись, как коты и орали:
- Ну и катись к своему Брэду!
- Ну и покачусь!
- Ну и катись!
- Раз со мной невозможно жить!
- То- то он от тебя в Америку сбежал!
- Ах… Ах ты!- Шу не находил слов для ответа, а это с ним бывало редко. Через минуту дверь коттеджа в глубине сада болталась на одной петле, а в гостиной в глубоком обмороке валялся красивый молодой человек с неровно подстриженными красноватыми волосами. Страшное дело, когда у телепата кончаются слова.
***
…Шу несся по улицам, как маленькое торнадо, его путь был отмечен сотней мелких досадных происшествий. Обида и злость телепата выплёскивались на окружающих, как кипяток из переполненного чайника- мальчишки в школах ставили подножки лучшим друзьям, учителя- напропалую лепили двойки, девчонки плевались жвачками в волосы соперниц, водители проскакивали на красный свет и безбожно подрезали друг друга на поворотах, какая- то старушка- божий одуванчик попыталась перейти улицу в неположенном месте и стукнула клюкой полицейского, который сделал ей замечание, секретарь одного большого сволочного босса вылил пузырёк чернил на голову хозяина…
Через два километра пешей пробежки и сотню бессознательных мелких пакостей Шулдиху полегчало, он достал из кармана шоколадку и начал задумчиво её жевать, прикидывая- как бы отомстить Фудзимие за несправедливые придирки и дурацкую ревность. Ничего страшнее отлучения от ложа на ум не приходило, но… Шу вспомнил Фудзимию, его горящие светлые глаза, сильные руки… поёжился сладко… и решил, что лишить его своего общества до вечера будет вполне достаточно. В конце концов, Фу пилит его постоянно, почти как Брэд, пора привыкнуть, Шу хихикнул, потом его мордочка опечалилась, он вздохнул. Не везло ему с парнями, ну почему Боженька вечно посылал ему твердолобых, упрямых, прямых как линейки мудаков с принципами, но без чувства юмора, без склонности к шуткам и розыгрышам, без…
Тут его здорово стукнули по голове, и он, выпустив шоколадку, мягко приземлился на четвереньки.
- Я понял, Боженька!- проворчал он,- я бы и без подзатыльника понял, что дарёному коню…
- Я не боженька!- проворчали ему в ответ с неба. Шулдих в ужасе захлопнул рот и завертел головой. Одно дело, когда сам говоришь с Боженькой, и совсем другое- когда тебе отвечают. Вокруг не было ни души.
- Ты где?- спросил он неуверенно.
- Да здесь я, здесь! –ответили ему сверху, а потом на макушке Шулдиха кто- то завозился, он взвизгнул и отчаянно затряс головой.
- Ай! Ты что! Осторожно!- заверещал этот кто- то, и на землю, прямо перед носом Шулдиха, скатился мягкий мохнатый комок и уставился на телепата большими, круглыми, печальными, невыразимой красоты глазищами.
- Ой,- сказал Шу, совершенно очарованный,- ты кто?
- Я – комок,- гордо ответил комок.
- Ну это понятно! А дальше?
- Я- комок русской хоккейной сборной… был…- глазищи налились слезами, и Шу тоже немедленно заморгал.
- Почему… был?- спросил он,- с этой… сборной… случилось что- то ужасное?..
Комок кивнул:
- Да… ужасное… Они продули сегодня китайцам 10:2…
Шу прижал ладонь ко рту, безмолвно ужаснувшись. Он несколько лет прожил в Японии и проникся эклектичными японскими понятиями о чести, о пятнах на оной и о том, каким образом они смываются, в их с Фудзимией спальне на специальной подставке стояла катана, которую Шулдих, во избежание эксцессов, намертво залил в ножнах суперклеем ещё в самом начале совместной жизни. А комок вот не догадался…
- О чёрт, -сочувственно сказал Шу,- много было кровищи?
- Да нет, не очень,- удивился комок,- Яшин только дал Твердовскому в табло, за то что он десять шайб пропустил… ну и всё…
Шу смотрел на него, приоткрыв рот, он ничегошеньки не понимал, но так было даже интереснее.
- Всё?- повторил он на всякий случай, в надежде, что объяснение не заставит себя долго ждать. И оно не заставило. Комок взвизгнул и затопал маленькими лапками. Очень знакомо.
- Всё!- крикнул он пронзительно,- Всё! Они сказали, что всё! И что я их подвёл, я же их талисман!
- Вот козлы!- ахнул Шу.
- Да!!!
- При чём тут ты?
- Ни при чём!!!
- В конце концов, купили бы судью, это недорого, зато все проблемы…- Шу постепенно увял под негодующим взглядом комка, но тут же вывернулся:
- А ты, либе?
Комок ничего не ответил, он подобрал под себя маленькие лапки и надулся. Очень знакомо. А потом сказал:
- Они меня обидели. Очень. И я от них ушёл.
Шу издал невнятное восклицание и прижал к груди собрата по несчастью.
***
Через полчаса, поведав в подробностях свои печальные истории- перебивая, в два голоса, почти не слушая друг друга, но достигнув полнейшего взаимопонимания, истребив оставшийся в карманах Шулдиха шоколад и десять кульков яблочных пончиков («Даже не заикайся мне про шоколадную глазурь, либе!»), комок и Шу решили, что они их не достойны, и если они думают, что Шу и комок без них пропадут, так вот нет, они ещё на коленях приползут к комку и Шу и будут просить… Вспомнив, почему Фудзимия стоял на коленях последний раз, Шу разулыбался до ушей, а у двух клерков, проходивших мимо, случился оргазм. Комок, сидящий на плече у Шу, весьма чувствительно запустил с него маленькие острые коготки и спросил:
- Чего это они дёргаются?
- Не знаю!- сказал Шу и умудрился покраснеть.
- Какие вы, люди, странные!- сказал комок удивлённо. Когда они прошли мимо клерков, он ещё долго оглядывался, вцепившись лапкой в волосы Шу, а потом сказал:
- Ты знаешь, а я такое уже видел.
- О!- только и сказал Шу.
- Да, очень похоже, у нас второй вратарь, Егор Подомацкий, и форвард, Яшин, вот точно также однажды в раздевалке дёргались, только ещё и носами тёрлись.
- Ну нифигассе у вас там в сборной!- воскликнул потрясённый телепат и захихикал. Потом вспомнил, как они с Фудзимией ночью… тёрлись носами… это было классно, даже шоколадная глазурь не слишком мешала… Шу вдруг стало так тоскливо, что он едва не заплакал. Ждать, пока Фудзимия приползёт на коленях, придётся ещё очень- очень долго… Но тут комок, быстро перебирая лапками, переместился Шу на макушку, и, свесившись вниз, потёрся носом о нос Шу. От неожиданности Шу чихнул.
- Ты… чего!
- Я только хотел попробовать!- удивился комок, вцепившись в жёлтую бандану, - и ничего особенного, кстати. А ты чего чихаешь? – спросил он подозрительно, - У тебя аллергия на комков?
- Нет… ты просто… у тебя… пух… - простонал Шу, шмыгая носом.
- Вот именно! – гордо сказал комок и утёр нос Шу мягкой лапой, - я очень пушистый и красивый! Я самый красивый в сборной!
Шу вспомнил русскую с борную, виденную по телевизору, и фыркнул:
- Это нетрудно!
- Я красивее твоего Фудзимии,- сказал комок коварно.
Шу только вздохнул.
- Ты мне не веришь, не веришь?
Шу насупился и промолчал.
- Спорим?- взвизгнул комок запальчиво,- вот скажи, он круглый?
Шу мотнул головой.
- Видишь! Значит он длинный и тощий!- возликовал комок.
- Он не тощий, он…
- …и ещё у меня красивые серые глазки!- перебил Комок и в доказательство ими захлопал. Шу заткнулся, потому что глазки были чудо как хороши. Тоска отступала. А комок проворно перебрался ему на руки и сказал победно:
- У меня пушистые аккуратные ушки, а у твоего Рана неизвестно какие!
- Как это неизвестно!- запротестовал Шу,- у него тоже аккуратные… только пуха нет.
Комок презрительно фыркнул:
- Вот видишь! А ещё он тебя пилит, значит, он глупый. А комок- умный!
- Комок много болтает!- мгновенно вступился за своего парня Шу, - Ран умный, просто… просто…
- Всё время молчит?- сочувственно спросил Комок.
- Ну… да, почти всё время…- жалобно сказал Шу. Разговорчивым Фудзимию никто бы не назвал… Если не считать длинных занудных воспитательных нотаций…
- Бедный Шу,- причитал между тем комок, - ну видно же, что комок лучше… Ран... лысый, без пуха, молчит...
- Он не везде лысый,- только и сумел промямлить Шу в ответ, проникнувшись своей горькой участью.
- Да, может, и не везде,- отмахнулся комок, - Но все-таки это убожество.. такой большой, полулысый, некруглый... если я бы был таким уродом, я бы застрелился!
Тут Шу кое- что вспомнил.
- Так,- сказал он сердито,- Ты что это мне тут зубы заговариваешь? А я? Я что, тоже урод? Я тоже не круглый!!! Я тоже большой!.. И тоже местами... без пуха!!!- он визжал так, что у комка уши заложило, тот смотрел на него недоумевающим взглядом, а потом, когда Шу иссяк, ответил философски:
- Знаешь, я как-то про тебя не думал... Я думал ты тоже что-то вроде комка, только рыжий... а ты разве не комок?
Шу уже сам перестал понимать- кто он. Подумав, он сказал:
- Наверно, я комок внутри. Снаружи я очень даже гуманоидный, либе. Улучшенный вид!- он гордо покосился на зеркальную витрину. Комок улыбнулся и прошептал тихонько, пока Шу разглядывал своё отражение:
- Ну ладно. Я потерплю, что ты не круглый и лысый...
Шу скосил на него один глаз:
- Тогда тебе придётся терпеть и Фудзимию. Это комплексная сделка!
- Да я уже понял, что ты его всё равно не выгонишь!- проворчал комок,- Вот скажи, он когти втягивать умеет?
- Нет!..- прошептал потрясённый Шулдих и, поморщившись, повёл лопатками.
- Ха!- задрал нос комок,- довольно бесполезный экземпляр!
- Ну, не совсем, у него... того...катана длинная…- ляпнул Шу и покраснел.
- Ну если тебе нравится, то я не возражаю,- великодушно сказал комок. Тут до Шу, наконец, дошло.
- Постой. Постой- постой!.. Ты собираешься пожить у меня… То есть, у нас с Фудзимией!- ликующе вскричал он. Комок потупился, кивнул, и повозил лапкой по рукаву телепата.
- Ну да… Наши… Они всё время проигрывают… И не обращают на меня внимания… Всё время трутся друг с другом носами- и Егор с Лёликом, и Макс с Илюхой, а Зинка так вообще со всеми подряд… и с канадцами тоже… а мне даже попробовать ни разу не дали… Ты… согласен?- робко спросил он. Вместо ответа Шу так сильно прижал его к груди, что Комок пискнул и до крови закогтил телепата прямо сквозь френч и рубашку. Когда утихли вопли боли, ругань, взаимные упрёки и пламенные уверения в любви и прощении- не смотря ни на что, а шерсть Комка была заботливейшим образом распушена и приглажена, Шу приуныл и сказал:
- Ох! Ничего не выйдет, комок!
- Почему?- испугался комок.
- Ну… Мы же с ним ужасно поссорились, а знаешь, пока он сообразит, что надо ползти на коленях…
Комок обеими лапками взъерошил шерсть за ушами и сказал:
- Послушай, Шу, у меня есть План!!!
- План?- обрадовано спросил телепат- он обожал всяческие Планы, особенно с большой буквы.
- Ну да! Мы станем героями!
- Либе, мы и так ге…
- Да, но они- то этого не знают! Мы совершим что- нибудь героическое!
- Что?- с интересом спросил Шу.
- Мы… мы…мы кого- нибудь спасём!
- Как это?- с опаской.
- А вот так! Ты же читаешь мысли?
- Да!- гордо, - Прямо из мозгов!
- Понятно, что не из печени!- проворчал комок,- тогда прочитай… преступные замыслы!
- Че- го-о-о?
- Ну если… Кто- нибудь вздумает украсть кошелёк из кармана вон той тётки… Или шоколадку в супермаркете…
- И что?
- И то! Мы их … того… пресечём!
- Кого?
- Замыслы! И попадём в газеты! И прославимся! И твой лысый Ран приползёт к тебе на коленях, быстро- быстро!- торжественно закончил комок.
- Я понял!- воскликнул Шу обрадовано, - Пошли!
- Куда? – удивился комок.
- Тут ювелирный магазин за углом…
- Его что, собираются…
- Уже! Побежали!
***
…- Как мы их!- орал Шу, приплясывая и потрясая кулаками.
- Круто!- орал комок в ответ и воинственно шипел, и скакал, как мохнатый футбольный мяч, среди осколков витрин и сверкающих драгоценностей, которые бросили грабители, когда на них, грозно вереща и нагоняя волны страха, набросилось чудище с двумя головами- рыжей и серой, и острыми маленькими зубками, и, неизвестно почему, идея побросать пистолеты и бежать со всех ног показалась злодеям самой правильной и актуальной, и они бежали, о, как они бежали, как улепётывали, и вдогонку им неслись победные вопли комка, а Шу в восторге палил из пистолета, пока не перебил все стёкла, которые ещё остались целыми после грабителей, рыжий телепат ликующе оглядел разгром, давно он так не веселился, с Фудзимией разве повеселишься, да и Брэд запрещал ему хулиганить, но сегодня, сейчас, хулиганство было вполне героическое, так что можно и оттянуться, Шу довольным взором следил за комком, который семенил от одной сверкающей кучки к другой, пока не нашёл серебряный браслет с огромными золотистыми топазами, оглянулся на Шу, его глаза блестели ярче драгоценных камней.
- Как ты думаешь, Шу, раз мы теперь герои, нам положено вознаграждение?- спросил он телепата. Шулдих подмигнул ему и нахально, по- кошачьи, улыбнулся.
Через пять минут они были увешаны украшениями как новогодние ёлки. У комка, кроме топазового браслета, появилось ещё два, с сапфирами и бриллиантами, и по кольцу на каждой лапке, Шулдих явно предпочитал жемчуг и нефрит- «Это так элегантно, либе!», они успели немного подраться за кольцо с громадным бирманским рубином (победил комок, яростно когтя воздух лапкой, он подкатил кольцо к себе и уселся на своём сокровище, как маленький грозный дракон) и прийти к выводу, что золото абсолютно не идёт Шулдиху, они так увлеклись отбором вознаграждения, что не заметили две дюжины фигур в чёрном камуфляже, которые бесшумно просочились сквозь разбитые витрины и служебный вход и окружили доблестных спасителей ювелирного магазина, которые, к сожалению, выглядели как- то сомнительно, сидя посреди разгромленного салона и обвесившись краденными драгоценностями.
- Ни с места! Полиция!- раздался громовой голос, и Шу, ахнув от неожиданности, выронил разряженный пистолет, который машинально, по- ковбойски, крутил на пальце.
***
- Ну вот, а было так весело!
Вздох.
- Не грусти, комок, я нас вытащу!
Молчание.
- Да мне это раз плюнуть, вот увидишь!
Сердитый блеск глаз.
- Комок, ну я же Mastermind, это тебе не ёжиков из пластилина лепить, это…
- Правда?- комок выплюнул рубиновое кольцо, с которым был просто не в силах расстаться и взвизгнул:
- А что ж ты прямо там ничего не сделал?
- Ну их было тридцать человек, и все со стволами, и…
- Что- и?
- Меня бы на всех не хватило! Но ты не переживай, из участка мы…
- А толку- то!- горько сказал комок,- Нас уже засняли для новостей!
- Нет!- в ужасе вскричал Шу,- Когда это?
- Когда тебя обыскивали те полицейские… Шу, бедненький… это было очень больно?
- Нет,- рыжий телепат умудрился покраснеть третий раз за день.
- Ты так стонал!- заголосил сердобольный комок.
- Ничего!- мужественно произнёс Шу, и тут его осенила ужасная догадка.
- Комок… послушай…- прошептал он умирающим голосом, - ты хочешь сказать… этот фотограф… он фотографировал, как меня обыскивали?!?
- Ну да!- горестно запричитал комок,- И теперь мы попадём в новости, и все нас увидят, и наши из сборной… и твой Фудзимия… только мы будем не герои, а…
Шулдих тихо заскулил и в позе зародыша свернулся на полу тесного полицейского фургона с решётками на окнах. Комок, позабыв кольцо, просеменил к нему и погладил по взлохмаченным волосам:
- Шу… Шу, ты что! У тебя живот болит?
Теперь мочал и сопел телепат.
- Ты не мог проглотить то ожерелье, я видел, ты повесил его на шею и…
Комок отогнул воротник Шулдиха, нитка крупного жемчуга блеснула в свете мелькающих за решетчатыми окошками фонарей.
- И как те полицейские его не заметили?- удивился комок и побежал за своим кольцом.
- Так и не заметили,- пробормотал Шу,- я их отвлёк.
- Как отвлёк?- спросил любопытный комок, Шу приготовился покраснеть в энный раз, но тут тюрьма на колёсах притормозила, лязгнули тяжёлые двери, и два автоматчика швырнули на пол ещё одного заключённого. Спустя мгновение, дребезжа металлом, машина вновь катила по улицам Токио. Вновь прибывший пошевелился и застонал, сел пол и заплетающимся языком сказал:
- Привет… глюки!
Комок вскарабкался на Шу, грозно распушил шерсть и зашипел.
- Ух ты!- воскликнул вновь прибывший, ничуть не испугавшись,- говорила мне… мама… не мешай, говорила… саке с димедролом… глюки мохнатые будут… а я не верил…
Он попытался схватить комка и промахнулся, комок в мгновение ока вскарабкался на зарешеченное окошко и оттуда визжал:
- Шу, Шу, убери от меня этого… наркомана!
- Глюк! Глюк! Пушистенький! Дай поглажу!- радостно орал наркоман и подпрыгивал. Шу смотрел на них очень задумчиво, а потом вдруг крикнул:
-Эврика!- стянув наркомана на пол, он принялся лихорадочно обыскивать его карманы.
- Шу, ты что ищешь?- настороженно спросил комок с окна.
- Наше алиби!- ответил Шулдих.
- Какое –такое алиби?
- А вот какое, либе!- Шулдих торжествующе вскинул в руке какой- то предмет, комок сполз немного пониже, принюхался и ахнул:
- Шу… но это… это же травка!
- Именно!- телепат извлёк из кармана их весёлого попутчика зажигалку, прикурил найденный косяк и сунул в рот притихшему не без его помощи наркоману.
- Шу, не надо, мы же отравимся!- в ужасе заверещал комок.
- Мы- нет, либе!- улыбнулся телепат, - Ты знаешь, что такое проекция?
***
Взять Зинку с собой в полицию было не лучшей идеей, это Подомацкий понял сразу, как только они очутились в полицейском участке. Яшин, как самый англоговорящий, отправился выяснять подробности, Яшин был тёртый, он и в одиночку сообразил бы, как выручить талисман сборной, Егор пошёл с ним больше для страховки, ну, кто их не знает, этих японцев, бюрократы чёртовы, Лёха мог просто не вытерпеть и сорваться… А вот Зиночка увязался с ними чисто за компанию, и теперь, жарко краснея, сидел рядом с Егором, и кидал горячие взгляды на японца, который, так же как и они, подпирал стену в комнате для посетителей сорокового полицейского участка Токио. Егор скосил глаза- краснеть Зиночке было от чего, парень хорош, как картинка- высокий, статный, с красивым холодным лицом и неровно подстриженными красновато- каштановыми волосами, и на Зину внимания обращал не больше, чем на стул в углу, что, естественно, только разжигало страсти.
Эх, Зина!.. Подомацкий покачал головой, и собрался было призвать Зиночку к порядку, когда открылась дверь, за которой пятнадцать минут назад исчез Яшин, и сам он протиснулся в щель, пригнув голову, пробасил:
- Егор, зайди, а то я не понимаю чего- то, что тут творится…
Подомацкий, которому стало не по себе от растерянной яшинской морды, ломанулся к двери, Зина, бросив последний взгляд на красноволосого японского красавца, потащился следом. Красавец, немного подумав, оторвался от стены и пошёл за ними. Зрелище, которое предстало их потрясённым взорам, заставило выдержанного спокойного Егора охнуть и округлить глаза, а Зину, морально менее устойчивого, нервно захихикать. Офис сорокового полицейского участка напоминал… таких образов не придумано даже в шведском авангардном кино. Столы были опрокинуты и сдвинуты, работал только один комп, на мониторе парил Джабба Хатт, а хрупкая девушка в полицейской форме, ожесточённо водя мышкой, полосовала его виртуальным лазерным мечом и тоненько пищала: «Банзай!». Канцелярские шкафы были выпотрошены, из содержимое раздёргано на отдельные листочки и неутомимыми руками бюрократов превращено в оригами- стаи журавликов порхали по кабинету, бумажные тигры, лягушки, собаки и кошки шелестели под ногами, какой- то помятый тип в форменной фуражке набекрень поднёс Зине бумажную розу и тут же от души облапил, Зина пискнул и, мощным рывком освободившись из объятий яойщика в форме, вцепился в руку Яшина, который целеустремлённо пробивался через этот бардак, Егор едва поспевал за ним, и только головой вертел. Прямо у него на глазах два очень почтенных на вид человека, если не считать того, что у них недоставало многих деталей туалета, щелбанами гоняли камешки по доске для игры в го, потом один из них, видимо, проигравший, поднялся и стал стягивать с себя штаны, извиваясь, как стриптизёр, его соперник при этом улыбался, словно Будда, и хлопал в такт мелодии, слышной лишь им двоим. За распахнутой дверью с надписью на двух языках: «Вещественные доказательства» раздавался смех, характерный звон тары, хор нетрезвых голосов затянул что- то по- японски, на знакомый до боли мотив «Ой, мороз, мороз». За другой дверью голый по пояс татуированный парень с подбитым глазом что- то увлечённо объяснял двум полицейским, демонстрируя свои мизинец и совершая резкие рубящие движения другой рукой, на которой мизинца не имелось, полицейские вдумчиво слушали и кивали. У Егора по спине прошёл холодок, как они будут вызволять комка из этого сумасшедшего дома? Он даже не сразу понял, что задал вопрос вслух, Лёха обернулся к нему, его глаза блеснули диковатым юмором:
- Счас лейтенант подпишет нам бумаги- и всё о`кей,- сказал он, решительно открывая начальственного вида дверь.
Здесь было тихо, несмотря на скопление народа. Никто даже не обернулся, когда вошли русские хоккеисты, все взгляды были устремлены на солидного дядечку в костюме и при галстуке, галстук, правда, был два раза обёрнут вокруг головы дядечки, тонкий конец свисал на плечо. Егор заморгал. О да, в этом строгом аскетическом кабинете не было места плебейским забавам! Егор присмотрелся. Вдумчиво, скупыми и решительными линиями истинного мастера каллиграфии лейтенант рисовал маркером на белоснежной стене розового слона. Яшин кашлянул и открыл было рот, но лейтенант скосил на него один глаз и остановил властным движением маркера, минута, и рисунок увенчала колонка иероглифов, подчинённые лейтенанта нестройно загомонили и захлопали в ладоши у него за спиной, Яшин дёрнул за рукав того, кто стоял ближе и спросил:
- Простите… а чего это они?
Японец повернул к нему лицо, искажённое сильным чувством, и ответил по- английски:
- Вы не поймёте, Яшин- сан, даже если я вам переведу. Надо родиться в Ямато, чтобы догнать всю эфемерную, как сладкий дымок косяка, красоту этого хокку!
Он покачал головой, и Егор с ужасом увидел, как по его обветренной щеке покатилась суровая мужская слеза. Лейтенант обессилено упал на стул, осыпаемый похвалами и поздравлениями, и Яшин, улучив момент, ловко подсунул ему на подпись свою бумагу, Егор с замиранием сердца следил, как японец выбирает маркеры, задумывается, а потом бестрепетной рукой выводит поперёк листа на чистейшем русском: «А за Курилы ответите!»
***
- Егор! Леха!- заверещал комок и мохнатой шаровой молнией бросился к Подомацкому, цепляясь коготками, взобрался по джинсам и рубашке ярославского вратаря тому на плечо, распушил шерсть и тревожно спросил:
- Вы за мной?
Яшин кивнул ему и потупился, забормотал:
- Ну…это… ты прости… парни погорячились…
Комок надулся ещё больше и посмотрел на него сердито и довольно.
Воодушевлённый Яшин продолжал бормотать:
- Ну мы без тебя никак, ну куда ж мы без тебя, комок, ну ты возвращайся, кто старое помянет…
Сжалившись, комок милостиво кивнул, и Зина, до того не мешавшийся в разговор старших товарищей, издал ликующий вопль. В это время в двух шагах от них проходило другое примирение, гораздо более драматическое.
- Я их убью!
- Фу, не надо, ты же завязал!
- Они тебя лапали!
- Ну… Э…
- Завтра же… позвоню Балинезу и Сибиряку, соберу ребят…
Непередаваемый звук, нечто среднее между смехом и рыданием, Шу закрыл лицо руками, завывает и раскачивается, испуганный Фудзимия робко гладит его по плечу, из под ладоней раздаётся:
- Пообещай мне!
- Что?- спрашивает на всё готовый Ран.
Шу отрывает ладони от лица, совершенно спокойного, даже весёлого, и визжит так, что у стоящей неподалёку машины включается сигнализация:
- Не смей! Даже думать! Про котят!!!
- Но, Шу…
- Я сам справился!
- Что?
- А то! Пока тебя дождёшься…
- Так… так это всё ты?!?
- Я! Ты всё время запрещал мне и я…
Вид у Шулдиха стал одновременно виноватым и вызывающим, но он не опускал глаз под гневным фиолетовым взглядом Фудзимии, и Абиссинец не выдержал первым, сник, отвернулся… Горячие пальцы телепата пробрались в его ладонь, стиснули… И через полсекунды они уже обнимались прямо перед разгромленным полицейским участком, а комок топтался на плече Егора и от избытка чувств глубоко за пускал в него коготки.
- Помирились, помирились! Сейчас будут тереться носами!- громко шептал он на ухо Егору, и Подомацкий, сам порядком растроганный, успокаивающе погладил его по встопорщенному пуху.
...Когда они уже уходили, договорившись опять встретиться, очень- очень скоро, Шулдих повернулся и прокричал комку:
- Это был лучший день в моей жизни, либе!!!
- И в моей!- комок запрыгал на плече у Егора.
- И чем это, интересно?- ехидно спросил ярославский вратарь.
- Да так!- комок хитро, совсем как Шу, улыбнулся. На лапке, глубоко спрятанный в серой шерсти, поблёскивал алый бирманский рубин.
Если кто не в курсе. то это к сайд-стори "Дурная трава" замечательнейшего автора - Луны.
А я его рекламирую!
читать дальше День, который…
автор: Луна
Стебный сайд-стори к "Дурной траве"
Тяжело жить с принципами.
Особенно, если это принципы не твои.
Шулдих смотрел на Фудзимию и честно пытался понять- что сделал не так. Отчего Фу так сердится.
- Но, либе, ничего ужасного не произошло!- заикнулся было телепат. Фудзимия одарил его бешенным взглядом.
- Заставить налогового инспектора убираться в доме- это по- твоему -ничего ужасного?
- Ну… у нас пылесос последней модели, а он им так заинтересовался…
- Пылесосом???
- Ну да… Он спросил- откуда у нас может быть коттедж с садом и такая техника, если ты- грузчик на стройке, а я – безработная домохозяйка и…
- Будда Амида! Он решил, что мы скрываем доходы!..
- Но, либе, мы и правда скрываем доходы! Я не знал, как ему объяснить- чем мы занимаемся!- промямлил Шулдих.
Фудзимия покраснел.
- И поэтому задурил ему мозги?- спросил он строго.
- Фудзимия, куча народа дурит мозги своему налоговому инспектору и…
- А пылесос?!?
- Либе, а ты вспомни, во что превратилась спальня после того, как ты вчера…
- Шу!
- Даже я испугался, когда проснулся, а у меня крепкие нервы и…
- Прекрати!
-… и я вот думаю, что шоколадная глазурь- это всё- таки немного экстре…
- Ты не должен был так поступать!
- Нет, это ты не должен был так поступать, это ты потащил её в спальню, а ведь мы прекрасно справились бы на кухне и…
- Не передёргивай! Я спрашиваю- почему ты заставил налогового инспектора заниматься уборкой?
- Ну… он спросил- чем он может нам помочь?.. Фудзимия… ну подожди! Он же просто вычистил ковёр и покрывала… ну и занавески… а остальное сделала стиральная машина!
- А пицца?!?
- А что- пицца?
- Почему ты отправил его за пиццей?
- Я проголодался… И я же отрезал ему кусочек, либе, я же не какая- нибудь сволочь!- возмутился Шу.
- Так нельзя поступать с людьми!- бушевал Фудзимия. Фудзимия Бушующий был красив, куда красивее, чем Фудзимия Отмороженный, и Шу начал бочком подбираться к нему, надеясь направить всю эту бесхозную энергию в мирное русло.
- Сколько раз я запрещал тебе издеваться над людьми!
- Не помню… Ай!
- Прекрати!.. не пытайся меня…
- Ты рассердился, либе? Ну прости! Ну что я такого сделал?
- Ты же обещал мне, ты же мне клялся!..
- Я не смог удержаться!..
- Ты невозможный!..
-…ммм…
-…ты…
Шорох, чмокающие звуки, стоны, хихиканье…
- …что?..
- …ты… с тобой… с тобой невозможно жить…
Тишина, а потом визг:
- Что ты сказал?!!
- Шу…
- Невозможно!?! Невозможно?!?
- Шу, я не то…
- Это с тобой невозможно жить, Катана!
- Шу…
- Ты мне запрещаешь всё!
- Шу, но ты…
- «Не смей делать то», «не смей делать это», «Шу, прекрати!», «Шу, так с людьми нельзя!» Хватит! Надоело! Брэд мне никогда…
- Что?!? Что тебе Брэд никогда!?!- при упоминании ненавистного имени Фудзимия начал косить от злости.
- Не запрещал ничего!- враньё, конечно, но Шу было уже не до объективности. Они стояли, ощетинившись, как коты и орали:
- Ну и катись к своему Брэду!
- Ну и покачусь!
- Ну и катись!
- Раз со мной невозможно жить!
- То- то он от тебя в Америку сбежал!
- Ах… Ах ты!- Шу не находил слов для ответа, а это с ним бывало редко. Через минуту дверь коттеджа в глубине сада болталась на одной петле, а в гостиной в глубоком обмороке валялся красивый молодой человек с неровно подстриженными красноватыми волосами. Страшное дело, когда у телепата кончаются слова.
***
…Шу несся по улицам, как маленькое торнадо, его путь был отмечен сотней мелких досадных происшествий. Обида и злость телепата выплёскивались на окружающих, как кипяток из переполненного чайника- мальчишки в школах ставили подножки лучшим друзьям, учителя- напропалую лепили двойки, девчонки плевались жвачками в волосы соперниц, водители проскакивали на красный свет и безбожно подрезали друг друга на поворотах, какая- то старушка- божий одуванчик попыталась перейти улицу в неположенном месте и стукнула клюкой полицейского, который сделал ей замечание, секретарь одного большого сволочного босса вылил пузырёк чернил на голову хозяина…
Через два километра пешей пробежки и сотню бессознательных мелких пакостей Шулдиху полегчало, он достал из кармана шоколадку и начал задумчиво её жевать, прикидывая- как бы отомстить Фудзимие за несправедливые придирки и дурацкую ревность. Ничего страшнее отлучения от ложа на ум не приходило, но… Шу вспомнил Фудзимию, его горящие светлые глаза, сильные руки… поёжился сладко… и решил, что лишить его своего общества до вечера будет вполне достаточно. В конце концов, Фу пилит его постоянно, почти как Брэд, пора привыкнуть, Шу хихикнул, потом его мордочка опечалилась, он вздохнул. Не везло ему с парнями, ну почему Боженька вечно посылал ему твердолобых, упрямых, прямых как линейки мудаков с принципами, но без чувства юмора, без склонности к шуткам и розыгрышам, без…
Тут его здорово стукнули по голове, и он, выпустив шоколадку, мягко приземлился на четвереньки.
- Я понял, Боженька!- проворчал он,- я бы и без подзатыльника понял, что дарёному коню…
- Я не боженька!- проворчали ему в ответ с неба. Шулдих в ужасе захлопнул рот и завертел головой. Одно дело, когда сам говоришь с Боженькой, и совсем другое- когда тебе отвечают. Вокруг не было ни души.
- Ты где?- спросил он неуверенно.
- Да здесь я, здесь! –ответили ему сверху, а потом на макушке Шулдиха кто- то завозился, он взвизгнул и отчаянно затряс головой.
- Ай! Ты что! Осторожно!- заверещал этот кто- то, и на землю, прямо перед носом Шулдиха, скатился мягкий мохнатый комок и уставился на телепата большими, круглыми, печальными, невыразимой красоты глазищами.
- Ой,- сказал Шу, совершенно очарованный,- ты кто?
- Я – комок,- гордо ответил комок.
- Ну это понятно! А дальше?
- Я- комок русской хоккейной сборной… был…- глазищи налились слезами, и Шу тоже немедленно заморгал.
- Почему… был?- спросил он,- с этой… сборной… случилось что- то ужасное?..
Комок кивнул:
- Да… ужасное… Они продули сегодня китайцам 10:2…
Шу прижал ладонь ко рту, безмолвно ужаснувшись. Он несколько лет прожил в Японии и проникся эклектичными японскими понятиями о чести, о пятнах на оной и о том, каким образом они смываются, в их с Фудзимией спальне на специальной подставке стояла катана, которую Шулдих, во избежание эксцессов, намертво залил в ножнах суперклеем ещё в самом начале совместной жизни. А комок вот не догадался…
- О чёрт, -сочувственно сказал Шу,- много было кровищи?
- Да нет, не очень,- удивился комок,- Яшин только дал Твердовскому в табло, за то что он десять шайб пропустил… ну и всё…
Шу смотрел на него, приоткрыв рот, он ничегошеньки не понимал, но так было даже интереснее.
- Всё?- повторил он на всякий случай, в надежде, что объяснение не заставит себя долго ждать. И оно не заставило. Комок взвизгнул и затопал маленькими лапками. Очень знакомо.
- Всё!- крикнул он пронзительно,- Всё! Они сказали, что всё! И что я их подвёл, я же их талисман!
- Вот козлы!- ахнул Шу.
- Да!!!
- При чём тут ты?
- Ни при чём!!!
- В конце концов, купили бы судью, это недорого, зато все проблемы…- Шу постепенно увял под негодующим взглядом комка, но тут же вывернулся:
- А ты, либе?
Комок ничего не ответил, он подобрал под себя маленькие лапки и надулся. Очень знакомо. А потом сказал:
- Они меня обидели. Очень. И я от них ушёл.
Шу издал невнятное восклицание и прижал к груди собрата по несчастью.
***
Через полчаса, поведав в подробностях свои печальные истории- перебивая, в два голоса, почти не слушая друг друга, но достигнув полнейшего взаимопонимания, истребив оставшийся в карманах Шулдиха шоколад и десять кульков яблочных пончиков («Даже не заикайся мне про шоколадную глазурь, либе!»), комок и Шу решили, что они их не достойны, и если они думают, что Шу и комок без них пропадут, так вот нет, они ещё на коленях приползут к комку и Шу и будут просить… Вспомнив, почему Фудзимия стоял на коленях последний раз, Шу разулыбался до ушей, а у двух клерков, проходивших мимо, случился оргазм. Комок, сидящий на плече у Шу, весьма чувствительно запустил с него маленькие острые коготки и спросил:
- Чего это они дёргаются?
- Не знаю!- сказал Шу и умудрился покраснеть.
- Какие вы, люди, странные!- сказал комок удивлённо. Когда они прошли мимо клерков, он ещё долго оглядывался, вцепившись лапкой в волосы Шу, а потом сказал:
- Ты знаешь, а я такое уже видел.
- О!- только и сказал Шу.
- Да, очень похоже, у нас второй вратарь, Егор Подомацкий, и форвард, Яшин, вот точно также однажды в раздевалке дёргались, только ещё и носами тёрлись.
- Ну нифигассе у вас там в сборной!- воскликнул потрясённый телепат и захихикал. Потом вспомнил, как они с Фудзимией ночью… тёрлись носами… это было классно, даже шоколадная глазурь не слишком мешала… Шу вдруг стало так тоскливо, что он едва не заплакал. Ждать, пока Фудзимия приползёт на коленях, придётся ещё очень- очень долго… Но тут комок, быстро перебирая лапками, переместился Шу на макушку, и, свесившись вниз, потёрся носом о нос Шу. От неожиданности Шу чихнул.
- Ты… чего!
- Я только хотел попробовать!- удивился комок, вцепившись в жёлтую бандану, - и ничего особенного, кстати. А ты чего чихаешь? – спросил он подозрительно, - У тебя аллергия на комков?
- Нет… ты просто… у тебя… пух… - простонал Шу, шмыгая носом.
- Вот именно! – гордо сказал комок и утёр нос Шу мягкой лапой, - я очень пушистый и красивый! Я самый красивый в сборной!
Шу вспомнил русскую с борную, виденную по телевизору, и фыркнул:
- Это нетрудно!
- Я красивее твоего Фудзимии,- сказал комок коварно.
Шу только вздохнул.
- Ты мне не веришь, не веришь?
Шу насупился и промолчал.
- Спорим?- взвизгнул комок запальчиво,- вот скажи, он круглый?
Шу мотнул головой.
- Видишь! Значит он длинный и тощий!- возликовал комок.
- Он не тощий, он…
- …и ещё у меня красивые серые глазки!- перебил Комок и в доказательство ими захлопал. Шу заткнулся, потому что глазки были чудо как хороши. Тоска отступала. А комок проворно перебрался ему на руки и сказал победно:
- У меня пушистые аккуратные ушки, а у твоего Рана неизвестно какие!
- Как это неизвестно!- запротестовал Шу,- у него тоже аккуратные… только пуха нет.
Комок презрительно фыркнул:
- Вот видишь! А ещё он тебя пилит, значит, он глупый. А комок- умный!
- Комок много болтает!- мгновенно вступился за своего парня Шу, - Ран умный, просто… просто…
- Всё время молчит?- сочувственно спросил Комок.
- Ну… да, почти всё время…- жалобно сказал Шу. Разговорчивым Фудзимию никто бы не назвал… Если не считать длинных занудных воспитательных нотаций…
- Бедный Шу,- причитал между тем комок, - ну видно же, что комок лучше… Ран... лысый, без пуха, молчит...
- Он не везде лысый,- только и сумел промямлить Шу в ответ, проникнувшись своей горькой участью.
- Да, может, и не везде,- отмахнулся комок, - Но все-таки это убожество.. такой большой, полулысый, некруглый... если я бы был таким уродом, я бы застрелился!
Тут Шу кое- что вспомнил.
- Так,- сказал он сердито,- Ты что это мне тут зубы заговариваешь? А я? Я что, тоже урод? Я тоже не круглый!!! Я тоже большой!.. И тоже местами... без пуха!!!- он визжал так, что у комка уши заложило, тот смотрел на него недоумевающим взглядом, а потом, когда Шу иссяк, ответил философски:
- Знаешь, я как-то про тебя не думал... Я думал ты тоже что-то вроде комка, только рыжий... а ты разве не комок?
Шу уже сам перестал понимать- кто он. Подумав, он сказал:
- Наверно, я комок внутри. Снаружи я очень даже гуманоидный, либе. Улучшенный вид!- он гордо покосился на зеркальную витрину. Комок улыбнулся и прошептал тихонько, пока Шу разглядывал своё отражение:
- Ну ладно. Я потерплю, что ты не круглый и лысый...
Шу скосил на него один глаз:
- Тогда тебе придётся терпеть и Фудзимию. Это комплексная сделка!
- Да я уже понял, что ты его всё равно не выгонишь!- проворчал комок,- Вот скажи, он когти втягивать умеет?
- Нет!..- прошептал потрясённый Шулдих и, поморщившись, повёл лопатками.
- Ха!- задрал нос комок,- довольно бесполезный экземпляр!
- Ну, не совсем, у него... того...катана длинная…- ляпнул Шу и покраснел.
- Ну если тебе нравится, то я не возражаю,- великодушно сказал комок. Тут до Шу, наконец, дошло.
- Постой. Постой- постой!.. Ты собираешься пожить у меня… То есть, у нас с Фудзимией!- ликующе вскричал он. Комок потупился, кивнул, и повозил лапкой по рукаву телепата.
- Ну да… Наши… Они всё время проигрывают… И не обращают на меня внимания… Всё время трутся друг с другом носами- и Егор с Лёликом, и Макс с Илюхой, а Зинка так вообще со всеми подряд… и с канадцами тоже… а мне даже попробовать ни разу не дали… Ты… согласен?- робко спросил он. Вместо ответа Шу так сильно прижал его к груди, что Комок пискнул и до крови закогтил телепата прямо сквозь френч и рубашку. Когда утихли вопли боли, ругань, взаимные упрёки и пламенные уверения в любви и прощении- не смотря ни на что, а шерсть Комка была заботливейшим образом распушена и приглажена, Шу приуныл и сказал:
- Ох! Ничего не выйдет, комок!
- Почему?- испугался комок.
- Ну… Мы же с ним ужасно поссорились, а знаешь, пока он сообразит, что надо ползти на коленях…
Комок обеими лапками взъерошил шерсть за ушами и сказал:
- Послушай, Шу, у меня есть План!!!
- План?- обрадовано спросил телепат- он обожал всяческие Планы, особенно с большой буквы.
- Ну да! Мы станем героями!
- Либе, мы и так ге…
- Да, но они- то этого не знают! Мы совершим что- нибудь героическое!
- Что?- с интересом спросил Шу.
- Мы… мы…мы кого- нибудь спасём!
- Как это?- с опаской.
- А вот так! Ты же читаешь мысли?
- Да!- гордо, - Прямо из мозгов!
- Понятно, что не из печени!- проворчал комок,- тогда прочитай… преступные замыслы!
- Че- го-о-о?
- Ну если… Кто- нибудь вздумает украсть кошелёк из кармана вон той тётки… Или шоколадку в супермаркете…
- И что?
- И то! Мы их … того… пресечём!
- Кого?
- Замыслы! И попадём в газеты! И прославимся! И твой лысый Ран приползёт к тебе на коленях, быстро- быстро!- торжественно закончил комок.
- Я понял!- воскликнул Шу обрадовано, - Пошли!
- Куда? – удивился комок.
- Тут ювелирный магазин за углом…
- Его что, собираются…
- Уже! Побежали!
***
…- Как мы их!- орал Шу, приплясывая и потрясая кулаками.
- Круто!- орал комок в ответ и воинственно шипел, и скакал, как мохнатый футбольный мяч, среди осколков витрин и сверкающих драгоценностей, которые бросили грабители, когда на них, грозно вереща и нагоняя волны страха, набросилось чудище с двумя головами- рыжей и серой, и острыми маленькими зубками, и, неизвестно почему, идея побросать пистолеты и бежать со всех ног показалась злодеям самой правильной и актуальной, и они бежали, о, как они бежали, как улепётывали, и вдогонку им неслись победные вопли комка, а Шу в восторге палил из пистолета, пока не перебил все стёкла, которые ещё остались целыми после грабителей, рыжий телепат ликующе оглядел разгром, давно он так не веселился, с Фудзимией разве повеселишься, да и Брэд запрещал ему хулиганить, но сегодня, сейчас, хулиганство было вполне героическое, так что можно и оттянуться, Шу довольным взором следил за комком, который семенил от одной сверкающей кучки к другой, пока не нашёл серебряный браслет с огромными золотистыми топазами, оглянулся на Шу, его глаза блестели ярче драгоценных камней.
- Как ты думаешь, Шу, раз мы теперь герои, нам положено вознаграждение?- спросил он телепата. Шулдих подмигнул ему и нахально, по- кошачьи, улыбнулся.
Через пять минут они были увешаны украшениями как новогодние ёлки. У комка, кроме топазового браслета, появилось ещё два, с сапфирами и бриллиантами, и по кольцу на каждой лапке, Шулдих явно предпочитал жемчуг и нефрит- «Это так элегантно, либе!», они успели немного подраться за кольцо с громадным бирманским рубином (победил комок, яростно когтя воздух лапкой, он подкатил кольцо к себе и уселся на своём сокровище, как маленький грозный дракон) и прийти к выводу, что золото абсолютно не идёт Шулдиху, они так увлеклись отбором вознаграждения, что не заметили две дюжины фигур в чёрном камуфляже, которые бесшумно просочились сквозь разбитые витрины и служебный вход и окружили доблестных спасителей ювелирного магазина, которые, к сожалению, выглядели как- то сомнительно, сидя посреди разгромленного салона и обвесившись краденными драгоценностями.
- Ни с места! Полиция!- раздался громовой голос, и Шу, ахнув от неожиданности, выронил разряженный пистолет, который машинально, по- ковбойски, крутил на пальце.
***
- Ну вот, а было так весело!
Вздох.
- Не грусти, комок, я нас вытащу!
Молчание.
- Да мне это раз плюнуть, вот увидишь!
Сердитый блеск глаз.
- Комок, ну я же Mastermind, это тебе не ёжиков из пластилина лепить, это…
- Правда?- комок выплюнул рубиновое кольцо, с которым был просто не в силах расстаться и взвизгнул:
- А что ж ты прямо там ничего не сделал?
- Ну их было тридцать человек, и все со стволами, и…
- Что- и?
- Меня бы на всех не хватило! Но ты не переживай, из участка мы…
- А толку- то!- горько сказал комок,- Нас уже засняли для новостей!
- Нет!- в ужасе вскричал Шу,- Когда это?
- Когда тебя обыскивали те полицейские… Шу, бедненький… это было очень больно?
- Нет,- рыжий телепат умудрился покраснеть третий раз за день.
- Ты так стонал!- заголосил сердобольный комок.
- Ничего!- мужественно произнёс Шу, и тут его осенила ужасная догадка.
- Комок… послушай…- прошептал он умирающим голосом, - ты хочешь сказать… этот фотограф… он фотографировал, как меня обыскивали?!?
- Ну да!- горестно запричитал комок,- И теперь мы попадём в новости, и все нас увидят, и наши из сборной… и твой Фудзимия… только мы будем не герои, а…
Шулдих тихо заскулил и в позе зародыша свернулся на полу тесного полицейского фургона с решётками на окнах. Комок, позабыв кольцо, просеменил к нему и погладил по взлохмаченным волосам:
- Шу… Шу, ты что! У тебя живот болит?
Теперь мочал и сопел телепат.
- Ты не мог проглотить то ожерелье, я видел, ты повесил его на шею и…
Комок отогнул воротник Шулдиха, нитка крупного жемчуга блеснула в свете мелькающих за решетчатыми окошками фонарей.
- И как те полицейские его не заметили?- удивился комок и побежал за своим кольцом.
- Так и не заметили,- пробормотал Шу,- я их отвлёк.
- Как отвлёк?- спросил любопытный комок, Шу приготовился покраснеть в энный раз, но тут тюрьма на колёсах притормозила, лязгнули тяжёлые двери, и два автоматчика швырнули на пол ещё одного заключённого. Спустя мгновение, дребезжа металлом, машина вновь катила по улицам Токио. Вновь прибывший пошевелился и застонал, сел пол и заплетающимся языком сказал:
- Привет… глюки!
Комок вскарабкался на Шу, грозно распушил шерсть и зашипел.
- Ух ты!- воскликнул вновь прибывший, ничуть не испугавшись,- говорила мне… мама… не мешай, говорила… саке с димедролом… глюки мохнатые будут… а я не верил…
Он попытался схватить комка и промахнулся, комок в мгновение ока вскарабкался на зарешеченное окошко и оттуда визжал:
- Шу, Шу, убери от меня этого… наркомана!
- Глюк! Глюк! Пушистенький! Дай поглажу!- радостно орал наркоман и подпрыгивал. Шу смотрел на них очень задумчиво, а потом вдруг крикнул:
-Эврика!- стянув наркомана на пол, он принялся лихорадочно обыскивать его карманы.
- Шу, ты что ищешь?- настороженно спросил комок с окна.
- Наше алиби!- ответил Шулдих.
- Какое –такое алиби?
- А вот какое, либе!- Шулдих торжествующе вскинул в руке какой- то предмет, комок сполз немного пониже, принюхался и ахнул:
- Шу… но это… это же травка!
- Именно!- телепат извлёк из кармана их весёлого попутчика зажигалку, прикурил найденный косяк и сунул в рот притихшему не без его помощи наркоману.
- Шу, не надо, мы же отравимся!- в ужасе заверещал комок.
- Мы- нет, либе!- улыбнулся телепат, - Ты знаешь, что такое проекция?
***
Взять Зинку с собой в полицию было не лучшей идеей, это Подомацкий понял сразу, как только они очутились в полицейском участке. Яшин, как самый англоговорящий, отправился выяснять подробности, Яшин был тёртый, он и в одиночку сообразил бы, как выручить талисман сборной, Егор пошёл с ним больше для страховки, ну, кто их не знает, этих японцев, бюрократы чёртовы, Лёха мог просто не вытерпеть и сорваться… А вот Зиночка увязался с ними чисто за компанию, и теперь, жарко краснея, сидел рядом с Егором, и кидал горячие взгляды на японца, который, так же как и они, подпирал стену в комнате для посетителей сорокового полицейского участка Токио. Егор скосил глаза- краснеть Зиночке было от чего, парень хорош, как картинка- высокий, статный, с красивым холодным лицом и неровно подстриженными красновато- каштановыми волосами, и на Зину внимания обращал не больше, чем на стул в углу, что, естественно, только разжигало страсти.
Эх, Зина!.. Подомацкий покачал головой, и собрался было призвать Зиночку к порядку, когда открылась дверь, за которой пятнадцать минут назад исчез Яшин, и сам он протиснулся в щель, пригнув голову, пробасил:
- Егор, зайди, а то я не понимаю чего- то, что тут творится…
Подомацкий, которому стало не по себе от растерянной яшинской морды, ломанулся к двери, Зина, бросив последний взгляд на красноволосого японского красавца, потащился следом. Красавец, немного подумав, оторвался от стены и пошёл за ними. Зрелище, которое предстало их потрясённым взорам, заставило выдержанного спокойного Егора охнуть и округлить глаза, а Зину, морально менее устойчивого, нервно захихикать. Офис сорокового полицейского участка напоминал… таких образов не придумано даже в шведском авангардном кино. Столы были опрокинуты и сдвинуты, работал только один комп, на мониторе парил Джабба Хатт, а хрупкая девушка в полицейской форме, ожесточённо водя мышкой, полосовала его виртуальным лазерным мечом и тоненько пищала: «Банзай!». Канцелярские шкафы были выпотрошены, из содержимое раздёргано на отдельные листочки и неутомимыми руками бюрократов превращено в оригами- стаи журавликов порхали по кабинету, бумажные тигры, лягушки, собаки и кошки шелестели под ногами, какой- то помятый тип в форменной фуражке набекрень поднёс Зине бумажную розу и тут же от души облапил, Зина пискнул и, мощным рывком освободившись из объятий яойщика в форме, вцепился в руку Яшина, который целеустремлённо пробивался через этот бардак, Егор едва поспевал за ним, и только головой вертел. Прямо у него на глазах два очень почтенных на вид человека, если не считать того, что у них недоставало многих деталей туалета, щелбанами гоняли камешки по доске для игры в го, потом один из них, видимо, проигравший, поднялся и стал стягивать с себя штаны, извиваясь, как стриптизёр, его соперник при этом улыбался, словно Будда, и хлопал в такт мелодии, слышной лишь им двоим. За распахнутой дверью с надписью на двух языках: «Вещественные доказательства» раздавался смех, характерный звон тары, хор нетрезвых голосов затянул что- то по- японски, на знакомый до боли мотив «Ой, мороз, мороз». За другой дверью голый по пояс татуированный парень с подбитым глазом что- то увлечённо объяснял двум полицейским, демонстрируя свои мизинец и совершая резкие рубящие движения другой рукой, на которой мизинца не имелось, полицейские вдумчиво слушали и кивали. У Егора по спине прошёл холодок, как они будут вызволять комка из этого сумасшедшего дома? Он даже не сразу понял, что задал вопрос вслух, Лёха обернулся к нему, его глаза блеснули диковатым юмором:
- Счас лейтенант подпишет нам бумаги- и всё о`кей,- сказал он, решительно открывая начальственного вида дверь.
Здесь было тихо, несмотря на скопление народа. Никто даже не обернулся, когда вошли русские хоккеисты, все взгляды были устремлены на солидного дядечку в костюме и при галстуке, галстук, правда, был два раза обёрнут вокруг головы дядечки, тонкий конец свисал на плечо. Егор заморгал. О да, в этом строгом аскетическом кабинете не было места плебейским забавам! Егор присмотрелся. Вдумчиво, скупыми и решительными линиями истинного мастера каллиграфии лейтенант рисовал маркером на белоснежной стене розового слона. Яшин кашлянул и открыл было рот, но лейтенант скосил на него один глаз и остановил властным движением маркера, минута, и рисунок увенчала колонка иероглифов, подчинённые лейтенанта нестройно загомонили и захлопали в ладоши у него за спиной, Яшин дёрнул за рукав того, кто стоял ближе и спросил:
- Простите… а чего это они?
Японец повернул к нему лицо, искажённое сильным чувством, и ответил по- английски:
- Вы не поймёте, Яшин- сан, даже если я вам переведу. Надо родиться в Ямато, чтобы догнать всю эфемерную, как сладкий дымок косяка, красоту этого хокку!
Он покачал головой, и Егор с ужасом увидел, как по его обветренной щеке покатилась суровая мужская слеза. Лейтенант обессилено упал на стул, осыпаемый похвалами и поздравлениями, и Яшин, улучив момент, ловко подсунул ему на подпись свою бумагу, Егор с замиранием сердца следил, как японец выбирает маркеры, задумывается, а потом бестрепетной рукой выводит поперёк листа на чистейшем русском: «А за Курилы ответите!»
***
- Егор! Леха!- заверещал комок и мохнатой шаровой молнией бросился к Подомацкому, цепляясь коготками, взобрался по джинсам и рубашке ярославского вратаря тому на плечо, распушил шерсть и тревожно спросил:
- Вы за мной?
Яшин кивнул ему и потупился, забормотал:
- Ну…это… ты прости… парни погорячились…
Комок надулся ещё больше и посмотрел на него сердито и довольно.
Воодушевлённый Яшин продолжал бормотать:
- Ну мы без тебя никак, ну куда ж мы без тебя, комок, ну ты возвращайся, кто старое помянет…
Сжалившись, комок милостиво кивнул, и Зина, до того не мешавшийся в разговор старших товарищей, издал ликующий вопль. В это время в двух шагах от них проходило другое примирение, гораздо более драматическое.
- Я их убью!
- Фу, не надо, ты же завязал!
- Они тебя лапали!
- Ну… Э…
- Завтра же… позвоню Балинезу и Сибиряку, соберу ребят…
Непередаваемый звук, нечто среднее между смехом и рыданием, Шу закрыл лицо руками, завывает и раскачивается, испуганный Фудзимия робко гладит его по плечу, из под ладоней раздаётся:
- Пообещай мне!
- Что?- спрашивает на всё готовый Ран.
Шу отрывает ладони от лица, совершенно спокойного, даже весёлого, и визжит так, что у стоящей неподалёку машины включается сигнализация:
- Не смей! Даже думать! Про котят!!!
- Но, Шу…
- Я сам справился!
- Что?
- А то! Пока тебя дождёшься…
- Так… так это всё ты?!?
- Я! Ты всё время запрещал мне и я…
Вид у Шулдиха стал одновременно виноватым и вызывающим, но он не опускал глаз под гневным фиолетовым взглядом Фудзимии, и Абиссинец не выдержал первым, сник, отвернулся… Горячие пальцы телепата пробрались в его ладонь, стиснули… И через полсекунды они уже обнимались прямо перед разгромленным полицейским участком, а комок топтался на плече Егора и от избытка чувств глубоко за пускал в него коготки.
- Помирились, помирились! Сейчас будут тереться носами!- громко шептал он на ухо Егору, и Подомацкий, сам порядком растроганный, успокаивающе погладил его по встопорщенному пуху.
...Когда они уже уходили, договорившись опять встретиться, очень- очень скоро, Шулдих повернулся и прокричал комку:
- Это был лучший день в моей жизни, либе!!!
- И в моей!- комок запрыгал на плече у Егора.
- И чем это, интересно?- ехидно спросил ярославский вратарь.
- Да так!- комок хитро, совсем как Шу, улыбнулся. На лапке, глубоко спрятанный в серой шерсти, поблёскивал алый бирманский рубин.